От слова «мой» сердце замерло и оборвалось. То, о чем Хилл не желал думать, явилось само, и уже никуда не деться. Может быть, Мастер знает? Может, он затем и велел играть в «салочки», чтобы… нет, нет! Слишком сложно. Темному богу незачем заманивать обыкновенного мальчишку, который все равно никуда не денется — через год все подмастерья из темных ткачей явятся на Испытания, и кто выживет, станет Рукой Бога. Убийцей.
Проклятье… Зачем же тогда?
Хилл обернулся. Нашел в толпе стремительную даже в неподвижности фигуру преследователя, Волчка. Ему Мастер выдал отравленную иглу, вделанную в тушку степной осы, и велел догонять Лягушонка. А Лягушонку — бежать и прятаться, не возвращаться домой до заката, не заходить в жилые дома и не пользоваться оружием. И обоим — никого не убивать, особенно друг друга. Темный не любит напрасных жертв среди своих слуг.
Позади Волчка, в полусотне шагов, замерли Орис и Угорь. Наблюдатели. «Не выпускать из виду, не вмешиваться», — приказ, которого уже ослушался Угорь и наверняка бы ослушался Орис, если бы успел.
Тень с насмешливой услужливостью нарисовала картины того, что ожидало Лягушонка: три дюжины вариантов «случайной» смерти от рук Волчка. Три дюжины раз Орис пытается остановить Волчка, и каждый раз вмешивается Угорь…
От Угря и Волчка несло смертью и ненавистью, ради тропы Тени оба готовы были убивать без сомнений и колебаний. Истинные ткачи. Почему же Темный не помогает им, а помогает нам, нарушившим его Закон?..
«Ступи в тень и позови. Но не здесь, им не нужно знать о нашем уговоре», — в последний раз льдисто засмеялась бездна, и живой солнечный свет брызнул Хиллу в глаза, а ноги сами понесли прочь от молчаливой громады Алью Хисс, от радостно вливающихся в двери Алью Райны горожан. На развороте он потерял драгоценные мгновения, Волчок наступал на пятки. Хиллу не нужно было видеть степную осу в его руке, он и так знал, как все будет: укол, паралич, короткий удар, и Лягушонок «неудачно упадет». А потом неудачно упадет брат? Нет уж. Обойдетесь!
Злость вытеснила страх, за спиной словно выросли призрачные крылья из легенд. Сомнения отступили, оставив уверенность: от судьбы не уйдешь, Бездна все равно получит свое. Значит, будет договор и тропа Тени — а Волчок с Угрем могут жаловаться на несправедливость хоть самому императору. Если догадаются, в чем дело.
«Пол-день, пол-день!..» — звучали колокола.
Хилл коротко засмеялся и понесся к Чистому рынку. Дичь побежала следом, все еще уверенная в том, что она — охотник. Едва Хилл вынырнул из толпы, послышался цокот копыт по булыжнику: наперерез выехал патруль.
