Гном замолк и пригляделся к гостю: тот сидел тихий и перепуганный.
«А, дурак. Что ж я несу? Ему и так страшно. Вот же занесло ребенка в проклятую Гильдию!..»
— Эй, ты чай-то совсем не пьешь, малыш, — позвал Ульрих. — Ну-ка, попробуй вот печенье, дру Иргвин пекла.
Он вытащил из буфета корзиночку, накрытую вышитой салфеткой, и поставил перед Лягушонком.
— Спасибо, Ульрих, — тот через силу улыбнулся и взял хрусткий квадратик, обсыпанный миндальной крошкой.
— Ну так вот. Король так и не нашел для маленькой принцессы наставника — как нового придворного мага Конвент назначил, все светлые мигом смотались из Суарда, словно крысы с худой посудины. А темному шеру он дочку не доверил. Старшая принцесса вроде угомонилась, а может, не нашлось больше дураков связываться с Шуалейдой: темные народ острожный, подставляться не любят… хотя Бастерхази-то точно от девочки мокрого места бы не оставил… не договорились вовремя, может? А когда вторая королева умерла, Мардук отправил детей от греха подальше, в крепость Сойки — это в Найрисском заливе. Там место хитрое, еще со времен Великой Войны защищенное от магии. Наша работа, кстати. Мой троюродный прапрадед делал! Вот кто был мастер, всем мастерам мастер!
Еще полчаса посвятив рассказам о старых добрых гномских мастерах, Ульрих отправил Лягушонка спать.
— Куда пойдешь среди ночи? Подождет твой Наставник до утра, не переломится.
Глава 3
О пользе гостеприимства
И сотворили Брат и Сестра мир из земли, огня и воды, и назвали его Райхи. Долго играли Близнецы с новым миром, лепили горы и пустыни, растили деревья и травы, населяли земли зверьми, небо птицами и воды рыбами. Но чего-то не хватало Близнецам, и сказал Брат:
— Нет в мире равных нам, с кем могли бы мы играть!
Улыбнулась ему Сестра и ничего не ответила, лишь поцеловала и потянула на мягкую траву. А на следующий день родились семь прекрасных Драконов.
Катрены Двуединства
Тень
435 год, 20 день Холодных Вод. За шесть дней до праздника Цветущего Каштана. Поместье графа Свандера, близ Кардалоны.
Ночь пела цикадами и благоухала цветущими сливами, ласкала прохладой и подмигивала звездами. Ночь скрывала от любопытных глаз и стелилась под ноги тропой — мимо солдат у ворот с графскими гербами, мимо поджавших хвосты бойцовых псов, мимо конюшен с пофыркивающими во сне лошадьми и кухонь с едва поставленными в печь утренними хлебами. Ночь отводила глаза не спящим в предрассветный час стражам у входа в гостевое крыло: взгляды их скользили прочь от гостя-призрака.
