Ему нужна семья! Как же!.. Семью не подносят на блюдечке! Семью нужно создать. А… А!.. (Чихает.) Все! Катись ко всем чертям, куда хочешь. И чтоб глаза мои тебя не видели! Убирайся! Сгинь!
Лейзер. Мне нужны деньги, чтобы купить билет.
Молчание.
Саймон. Что ты сказал?
Лейзер. Чтобы купить обратный билет, нужны деньги.
Саймон. Нужны деньги? Тебе нужны деньги? Он еще смеет…
Лейзер. Я не явился сюда сам по себе, вы привезли меня.
Саймон. О, мама! Нет, ко всем чертям! Поганец, поскребыш престарелый!.. Попрошайка несчастная! Жена сбежала от него в чем была, лишь бы не видеть его! Я ее очень понимаю. Прекрасно понимаю! Да я бы оставил тебе и последнюю рубаху, лишь бы от тебя избавиться!
Лейзер. Вы не должны говорить мне этого. Я вам сам признался в своем несчастьи.
Саймон. Что с того, что ты сам признался? Знаешь, кто ты? Ты тот нищий, что ходит по рынку и показывает всем свои гноящиеся раны. Ты думаешь, если ты обнажаешь свои раны, так уже стал святым? Ты прокатился в Англию задарма, на мой счет! На мой счет!
Лейзер. Мне не нужна Англия.
Саймон. Какое счастье для Англии, что она тебе не нужна!
Лейзер. Вы затащили меня сюда обманом и вы обязаны вернуть меня обратно.
Саймон. Послушай-ка, что я тебе скажу: я не только не дам тебе ни единого пенни, я взыщу с тебя все мои расходы — до последнего шиллинга! Более того, я взыщу с тебя компенсацию за душевную травму — мою и моей сестры. Ты обещал жениться. Теперь отказываешься. Изволь платить! И можешь рассказать в суде, как тебя обманули. Как невеста скрыла от тебя свой истинный возраст! Можешь рассказать!
Лейзер. Она сказала правду. Это вы не сказали мне правды. Вот она где — ложь! Значит, была еще — и будет. Вот что главное!
Рахель(выступая из угла, куда ее загнал Саймон). Это верно — то, что он говорит. Это очень верно. Есть еще ложь. Еще много лжи. Так много, что ему следует бежать отсюда! В чем мать родила. Например, эта квартира: она никогда не была моей. И ты вовсе никакой не преуспевающий делец. Чтобы поехать в Иерусалим, тебе пришлось взять деньги у меня. А я одолжила эти деньги у Бени.
Саймон. Ты что, рехнулась?.. Молчи!
Рахель. И я не сорокачетырехлетняя старая дева — это, может, и подошло бы кое для кого из Иерусалима, — он, наверно, думал, что я берегла себя для замужества, что я хранила для него свою девичью честь. А я не хранила! Я сорокачетырехлетняя холостячка. Я сорокачетырехлетняя грешная холостячка!
Саймон. Замолчи сейчас же!
