— И служба. И «или». Может быть, достаточно «разведок боем»? Вероятно, дальнейшее покажет, в какой степени доверительно вы сможете относиться к моим словам.
— Понял. И учту. Задавайте вопросы. Заверяю вас, я готов отвечать с полной искренностью.
— Для начала я предлагаю нам с вами вместе съездить в Измайлово.
— На предмет?
— Вам не мешает переодеться. А мне хочется посмотреть, как и где вы жили.
— Забавно. Значит, вам известен мой адрес?
— Само собой.
— Выходит, мой арест не случайность? Вы следили за мной?
— Давайте устроим «день вопросов и ответов» немного попозже. Поедем. Машина и сопровождающие нас ждут.
— С удовольствием облачусь в свой костюм. И вещички, личные разумеется, можно будет кое-какие прихватить?
— Как положено.
— Благодарю.
Матюшин поднялся и внимательно взглянул на молодого следователя, который положил перед собой бланк служебного документа и, готовясь его заполнять, отвинчивал колпачок авторучки.
— Несколько озадачили вы меня. Не скрою, степень информации у вас на самом деле несколько больше, чем я предполагал. Что ж, придется пересмотреть линию поведения.
— Благое дело будет. Для вас же.
В Измайлово Матюшина сопровождала вся калитинская группа.
— Пять человек детей, вот и приходится пускать жильцов, — объяснил хозяин квартиры Туликин причину появления у него Матюшина. — Кто прислал его? Бухгалтер из оранжерейного хозяйства, Моисей Бенцианович Аронов. Пожилой человек, сколько лет уже трудится на одном месте, бухгалтер-то. Чего же сомневаться в его рекомендации.
Обыск, произведенный у Туликина, дал неожиданные результаты. Почти никаких вещей Олега Матюшина, кроме «штатского набора» одежды, не обнаружили. Зато нашли схороненные в чуланчике телевизор и радиоприемник Ираиды Михайловны Райской.
— Жилец сказал, что детишкам их подарил. А откуда взял, вот он сидит, у него и спросите, — сказал Туликин. — Почему держим в чулане? Так больной он был, Дмитрий Филиппович. Голова, говорит, прямо раскалывается. Недели две лежал, а то и больше. А ребята как запустят сразу и телевизор и приемник — скучно им, в школу еще не ходят. Ну и попросил он, Дмитрий Филиппович, пока прибрать.
— И от греха подальше, — сердито вмешалась жена Туликина, худая маленькая женщина. — Пьет мужик наш, чего скрывать. А жилец одно время совсем домой не стал приходить. Я и замкнула вещи в чуланчик. Кто его знает? Дорогие они. Может, пошутил, что ребятам отдал. А наш Евсеич пропьет, потом скандалу не оберешься…
