Около одной из касс сгрудилась группа покупателей. Сергей Шлыков не преминул вклиниться в толпу и махнул друзьям рукой, приглашая их подойти. Люди уже расходились, видимо, произошло недоразумение. Внимание любопытных привлек, как это нередко бывает, совсем пустяковый инцидент. Средних лет женщина, вытирая платком глаза, что-то смущенно объясняла стоявшему перед ней высокому черноволосому капитану милиции.
— Обозналась, — разъяснил друзьям Шлыков, уже успевший войти в курс дела. — Приняла товарища капитана за какого-то своего знакомого, который не очень деликатно обошелся с нею.
Друзья переглянулись. Чтобы к офицеру милиции, да еще в форме, да еще публично предъявлялись такого рода претензии! Странно. И так как водочки совсем не пил только один Павел — пусть остальным досталось всего по сто граммов, все равно! — вперед подтолкнули Калитина. Павел сразу вошел в роль.
— То есть как это не деликатно? — поднял он брови. — Мы из городского управления МВД. Будьте добры объяснить, гражданка, о каких претензиях идет речь.
Гражданка стала еще более энергично всхлипывать, и вместо нее ответил капитан милиции, как выяснилось — приезжий, из Баку.
— Говорит, обозналась. Разыскивает, говорит, капитана милиции, будто задолжавшего ей крупную сумму. Такой же, говорит, высокий, черноволосый, как я…
— Так. Что-то мне не нравится эта история. Лучше бы с ней сразу же разобраться. Не возражаете, товарищи?
Расстроенная гражданка — она назвалась Райской — и капитан милиции из Баку не возражали. Излишне говорить, что по соображениям, которые уже приводились, сопровождал их на Петровку, 38 конечно же опять Калитин.
И вот что поведала Райская дежурному по управлению.
В одно из прошедших зимних воскресений Москва, как всегда, устремилась за город. В часы таких вот особенно сильных людских приливов прежде всего безропотно приняли на себя многократно возросшую нагрузку поезда метрополитена. На станции «Кировская» в вагон, и без того, казалось, заполненный до отказа, вклинилась большая группа хохочущих, раскрасневшихся юношей и девушек с рюкзаками, лыжами и традиционными гитарами. Когда поезд тронулся, плотную массу пассажиров, составлявших теперь как бы единое целое, резко качнуло. Вскрикнула женщина с сумками в руках — она не успела схватиться за поручень и потеряла равновесие. Мужчина, который стоял рядом, поддержал соседку за локоть. Женщина поблагодарила.
Случилось так, что и женщина и мужчина вместе сделали пересадку и вместе вышли на одной станции — на «Электрозаводской». Мужчина любезно предложил свою помощь — поднести сумки, если спутница, разумеется, не сочтет это назойливостью с его стороны. Спутница уже имела возможность во время поездки в метро составить некоторое представление о внешности вежливого пассажира. Теперь, при дневном освещении, он произвел на нее еще более выгодное впечатление. Выше среднего роста. Худощавый. Стройный. Как-то по-особому подтянутый, с развернутыми плечами, твердой и вместе с тем легкой походкой, словом, с такой выправкой, какой обычно отличаются военные. Лицо немного продолговатое. Черты тонкие. Холеные усы. Не фатовские, подбритые, а благонадежные, солидные, как у бывших офицеров, оставивших усы еще со времен войны. Вежливо снятую темно-серую велюровую шляпу держит в руке. Такое же, под цвет, темно-серое добротное ратиновое пальто распахнуто. На лацкане черного костюма виден ромбик выпускника военной академии. Белая нейлоновая рубашка с твердым воротничком. Со вкусом подобранный галстук — голубовато-стальной, с черными полосками. В тон костюма и модные узконосые ботинки без шнурков и шелковые носки.
