— Вовремя захватили твою болезнь, — успокаивал все еще переживавшего друга Павел. — Доктора уверяют, что после горячего крымского солнышка все абсолютно пройдет.
Вскоре самолет умчал Шлыкова на юг. А Павел все не мог отвлечься от совсем будто бы пустяковых событий, свидетелями которых они с Серегой были, когда ожидали очереди к рентгенологу. Подумаешь, хотел этот тип с флюсом вне очереди пролезть. И то, что он без записи вообще, — тоже факт, отнюдь не стоящий внимания. Допустим, рыжий рентгенолог принимал «левых» больных или просто знакомых. В лучшем случае такое обстоятельство заслуживает гневной страницы в жалобной книге. Но так-то оно так, а какой-то подспудно тревожащий чертик продолжал беспрестанно нашептывать: поддельные пластинки делались именно на использованной или засвеченной рентгеновской пленке; нет ли тут какой связи с той историей?
Конечно, проще всего было бы сразу пойти на Петровку, 38 к тому же Теплову и рассказать о своих сомнениях. Но Павел больше всего на свете боялся показаться смешным. Самому предпринять какие-либо шаги, скажем, разок-другой посидеть в очереди перед рентгеновским кабинетом, еще понаблюдать? Нет, это было бы непростительным мальчишеством. Окажись там действительно преступники, он мог бы их спугнуть. А если они плод его домыслов, так тем более ни к чему разыгрывать из себя сыщика.
Но обдумать до конца то, чему стал свидетелем, он обязан. Несомненно. Допустим, что гражданин с флюсом явился к рентгенологу не зря. А зачем? Сообщить новости он успешно мог по телефону: когда Павел заходил с Серегой в кабинет, он заметил, пока горел свет, на столике в углу аппарат. Вынести хотел что-либо из кабинета человек с флюсом? А как? И почему бы этого не сделать самому рентгенологу после окончания приема? Предположим, рентгенолог боялся, что его могут остановить и обыскать. Но тогда тот, с флюсом, должен был иметь с собой какую-то «емкость» для груза. А в руках у него ничего не было. Правильно, в руках не было. Но когда он сидел напротив кабинета, нетерпеливо ерзая на краешке стула (Павел приметил его, когда от скуки разглядывал все вокруг), в ногах ведь у него стояла достаточно вместительная дерматиновая сумка. В такую «тару» войдет по крайней мере несколько сот тонких и легких рентгеновских пленок. А когда в кабинете во время просвечивания стоит кромешная тьма, вполне можно умелому человеку опустить незаметно в сумку заранее приготовленное «сырье». Но зачем было гражданину с флюсом соваться без очереди и тем привлекать к себе внимание? Куда спокойнее было бы смиренно отсидеть свое и войти в кабинет честь по чести, без скандала. Хорошо, а коли обстоятельства заставили торопиться?
