— Уже пора побалакать по душам с этой сдобной пышечкой Стевенс, — напомнил он. — Я мог бы проделать это во время вашего отсутствия.
— Лучше дождись моего возвращения, — посоветовал я. — Думаю, сначала следует испробовать деликатный подход к ней.
— За ваше отсутствие я смогу без труда приручить ее так, что она будет готова лизать вам ноги.
— Давай подождем, — стоял я на своем.
— Ладно, — покорился он, — но бывают такие Моменты, когда вы заставляете меня чувствовать себя обделанным во всех отношениях дерьмом. Вы об этом когда-нибудь догадывались?
Понадобилось примерно десять минут, чтобы дойти до Викториа-Гроув. Светило солнце, дул слабый ветерок, но каждый шаг отдавался в моей голове острой болью. Посольство в этот час еще работало. Я назвал свое имя, и дама в распашном кафтанчике и очках в золотой оправе посмотрела на меня с большой подозрительностью, что, впрочем, свойственно профессиональным секретаршам. Через две минуты она проводила меня в кабинет мистера Нкруду.
Он оказался высоким, красивым мужчиной с такой черной кожей, что она даже отливала синим. Племенной шрам на левой щеке не очень гармонировал с безупречным покроем шикарного костюма, а его низкий баритон звучал без всякого акцента. Я подумал, что мистер Нкруду выпускник либо Оксфорда, либо Гарварда и, возможно, закончил обучение с отличием.
— Мистер Донован! — Он энергично потряс мою руку. — Считаю честью для себя познакомиться с вами, сэр. Сделайте одолжение, присядьте.
Я устроился в удобном кресле с другой стороны его письменного стола. Он радостно мне улыбался, сверкая прекрасными белыми зубами, пару раз даже встряхнул головой от восторга. У меня даже появилось сомнение, того ли Донована он ждал.
— Я прибыл в Лондон только вчера, — объяснил я. — В вашем сообщении вы просите, чтобы я связался с вами…
— Да, и как можно скорее, — добавил он. — Я в восторге, что вы так и поступили, сэр. В восторге!
— Вы уверены, что я именно тот, нужный вам Донован?
— Мистер Донован! — Посол поставил локти на стол, сцепив кончики своих пальцев. — Позвольте мне быть с вами откровенным. Было время, когда мы не считали вас за друга своей страны. Прошу вас простить нас за эту ужасную ошибку. Как вам известно, с момента достижения нашей страной независимости ее, к сожалению, потрясают внутренние противоречия.
— Племенные распри, — пояснил я. — Племя большинства, нкриа, захватило центральные районы страны. А племя меньшинства, имрода, оккупировало богатые и плодородные земли побережья.
