- Танцующий Волк действительно не любит белых, однако он не захочет обидеть сына Черной Рубахи, - знахарь повернулся ко мне. - Они в молодости были в одном воинском братстве...
- Воины Призраки, - кивнул я. - Значит, он действительно способен сделать все, что так живописал мистер Кипман!
Траппер пожал плечами.
- Даже индейцы предпочитают обходить Сломанную Стрелу стороной, - сказал он. - Это место духов, и тот, кто решится там поселиться должен быть либо отчаянным смельчаком, либо настоящим безумцем.
В наступившей тишине мистер Конноли неожиданно встрепенулся и вскочил со стула. Ноги у него подкосились, и он упал навзничь, переворачивая мебель и тазики с водой.
- Какой уже раунд? - прохрипел он, отчаянно скребя ногтями по полу и пытаясь встать. - Меня что, вырубили?
Проснулся я от звука выстрела. Зазвенело разбитое стекло, и осколки посыпались прямо мне не голову.
Скатившись с постели, я первым делом схватил Спенсер, и лишь потом осмотрелся по сторонам.
- Вот и гости пожаловали! - прошептал Шеймус. - Чую, ночка будет жаркой!
Ночь и вправду была душной и жаркой. Не смотря на то, что все окна в номере были открыты нараспашку, простыни на моей постели были насквозь мокрыми от пота.
Шеймус сидел на полу. Мокрая ночная рубаха прилипла к его толстому брюху, ночной колпак сполз на бок, а в обеих его руках поблескивали револьверы.
Сет Кипман протянул руку и потушил лампу, стоящую на прикроватном столике. Комната погрузилась во мрак.
- Эй, Конноли! - послышалось с улицы. - Отдай нам индейца, и мы притворимся, что ничего не было! Слышишь меня, Конноли? Давай по-хорошему, мы же давние друзья!
- Это Рамирес! - прошипел траппер. - Флейшер наверняка купил его с потрохами!
Я привстал и украдкой выглянул в окно. Улица была пустынна.
- Осторожно, черт тебя дери! - прошипел траппер. - Не высовывайся!
Рявкнул ружейный выстрел, и от оконной рамы в комнату полетели щепки.
- По-хорошему! - хмыкнул траппер. - Вот, оказывается, как это теперь называется!
- Стреляют с крыши дома напротив, - сказал я. - Я видел вспышку.
Мистеру Конноли стрельба не мешала, спал он как убитый. Чувствовал себя ирландец паршиво, да и ослабел так, что самое маленькое движение стоило ему огромных усилий. За ночь его еще несколько раз стошнило, потом начался бред, а всего час назад он отключился.
Мы с Сетом Кипманом по очереди вставали, чтобы обтереть его горящее тело влажным полотенцем, но это, похоже, не приносило ему облегчения.
