Трубка описала полный круг вокруг костра и вернулась в руки хозяина.
- Однажды, давным-давно, когда люди еще понимали язык зверей и птиц, жил один воин, по имени Умеющий Слушать...
Этой истории я не слыхал раньше, и сердце мое забилось в груди быстрее, в предвкушении волшебных приключений и страшных превращений!
Однако отец замолчал, прервав рассказ на полуслове.
Он вновь принялся набивать свою трубку, а остальные воины сидели, не шевелясь, величественные и безмолвные.
Я поднял глаза, и мое сердце замерло на миг в груди! Прямо напротив отца сидел огромный белый волк!
От его шкуры поднимался пар, а воздух наполнился непривычным горьковатым запахом, похожим на запах корений, которые шаман бросает в огонь, когда говорит с божествами.
Круглые желтые глаза глядели на воинов сквозь стену огня, а на огромных когтистых лапах таял снег.
Волк сидел неподвижно, а воины делали вид, что ничего не замечают.
Отец вновь раскурил трубку, и как ни в чем ни бывало, продолжил рассказ.
Что он рассказывал, я уже не слышал. Мой взгляд был прикован к огромному, страшному животному, сидящему среди воинов, как среди равных.
Я видел каждый волосок, на его седой морде, каждую снежинку, которая кружась, касалась его усов.
Вдыхая тяжелый пряный дух, идущий от животного, я всего лишь на секунду прикорнул, а когда открыл глаза, волка уже не было.
До сих пор я не знаю, было ли все это на самом деле, либо все это мне лишь привиделось. Не знаю, был ли это настоящий волк, был ли это воин-оборотень, или это был один из маниту, привлеченный к стоянке человека запахом подношений.
У отца я так и не спросил, ведь говорить о духах считалось плохим знамением, а сам отец никогда об этом случае потом не вспоминал.
Я натянул поводья, сдерживая Маленькую Стрелу, и уставился на волка.
- Не стреляйте, - сказал я. - Позвольте мне с ним поговорить.
Шеймус что-то пробормотал, но ружья не опустил.
Волк стоял неподвижно, не издавая ни звука. Его голова была опущена к самой земле, а верхняя губа вздернулась, обнажая клыки.
Я смотрел на эту страшную гримасу, и мне казалось, что чудовище ухмыляется!
Маленькая Стрела задрожал, и весь напрягся, готовый в любой момент броситься наутек. Я похлопал коня по шее, натянул поводья, и стиснул его бока коленями, привлекая к себе внимание.
Почувствовав седока, Маленькая Стрела тихонько заржал. Из пасти волка в ответ вырвалось утробное рычание.
Запустив руку за пазуху, я достал красивое вороново перо, подобранное накануне на дороге. Повертев его между пальцев, чтобы волк его мог хорошо рассмотреть, я вытянул руку вперед и поклонился, не отрывая глаз от оскаленных клыков.
