Отпрыгнув назад, я поднял мушкет, с торчащим из дула шомполом, который так и не успел достать, и нажал на курок. Грянул выстрел, и шомпол, как стрела, пронзил грудь янки и вышел у него из спины.
Поднырнув под окровавленный штык, я воткнул дымящееся дуло мушкета солдату прямо в глаз, и сильным толчком повалил его на землю.
Вокруг меня кричали люди. Мелькали полосатые штаны и синие мундиры. Гремели пистолетные выстрелы, и лязгала сталь.
Выхватив из-за пояса томагавк, я бросился вперед, и тут же споткнулся о клубок из сцепленных тел, с нечеловеческим рыком катающийся по земле.
Протянув руку вперед, я ухватил одного из дерущихся за волосы, и потянул на себя. Солдат был одет в синий мундир, а его грязные окровавленные пальцы впились в глазницы "тигра", которого другой янки крепко держал за руки.
Ударив томагавком янки в висок, я почувствовал, как его тело обмякло, а освободившийся ослепший "тигр" впился зубами в лицо противника, раздирая в клочья плоть, и скрежеща зубами по кости.
Такой схватки я еще никогда не видел! Люди дрались как дикие животные, пуская в ход все, что только попадало под руку.
Насколько хватало глаз, земля была покрыта извивающимися и дергающимися телами. Мелькали лезвия ножей, брызгала кровь, слышались стоны, хрипы и проклятья.
От одуряющего запаха Смерти кружилась голова! Этот запах дразнил, сводил с ума, пробуждал в сражающихся все самые древние первобытные инстинкты, дремлющие под личиной цивилизованного человека!
Это была схватка, о которой потом у костров будут слагать песни, и многие поколения воинов будут вспоминать о ней с благоговением и содроганием!
С правого фланга, возле нашей батареи, артиллеристы, окруженные со всех сторон, из последних сил отбивались от наступающего противника.
Линия, которую занимали "тигры", выгнулась теперь дугой, и вот уже первые янки начали просачиваться нам в тыл, и нападать на защитников сзади, нанося удары штыками и стреляя из револьверов.
Еще несколько минут и все будет кончено! "Тиграм" ни за что не удержаться против превосходящих сил противника!
Я выдернул томагавк из груди поверженного янки и едва успел отразить удар штыка. Острое лезвие пронзило мою куртку и запуталось, проткнув сумку с патронами.
Дико визжа, молоденький солдатик, перепуганный до полусмерти, дергал винтовку из стороны в сторону, не желая выпустить ее из рук. Я подался вперед, чувствуя, как трещит куртка, а ремень от сумки затягивается у меня на горле, ухватил янки за пояс и потянул его на себя, одновременно нанося удар томагавком.
