Антуан(устраивается для чтения). Мужчина не тем жив.
Шарлотта(занявшись вязанием, после короткой паузы). Заметил, что я не раскрыла этим дамам намёка на твои велосипедные прогулки в Сан-Геноле?
Антуан. Я тебе за это очень признателен.
Шарлотта. Едвига Патаке — бабёнка незначительная, я прекрасно представляю себе, голубчик, что она тебе такое дарит! Мне важна только моя собственная верность. Я больше не тебе её должна, я себе её должна.
Антуан(говоря в газету). Значит, ты избавляешь меня от необходимости говорить тебе спасибо.
Шарлотта(шурша спицами). Я до самого конца останусь идеальной супругой, как Пенелопа, в уголке пустынного моего дома. Я заставлю тебя лопнуть от угрызений совести.
Антуан(в газету). Тебе придётся связать очень много носков, у меня железное здоровье. (Короткая пауза.) Что касается Пенелопы, то у её занятий были художественные претензии.
Шарлотта(язвительно). Не все же могут быть художниками!
Антуан. Ты права, иначе создалась бы толкучка.
Он читает газету; она вяжет. Входит мадам Прюдан. Замкнувшись в лёгком неодобрении, она подходит, чтобы сесть рядом с Шарлоттой. Они обе вяжут похожими жестами.
Шарлотта(после паузы). Могу я узнать, что ты читаешь?
Антуан(мрачно). Объявления…
Шарлотта. Любопытно.
Антуан. Да. Тут тебе и рояль предлагается, и шесть стульев в деревенском стиле… супруга, женщина под сорок, которая любит музыку и литературу. Интересуют общие вкусы или место кассирши. (Прибавляет со вздохом.) Странно, что никогда не предлагают любви.
Шарлотта(чопорно). Отчего ж. В специализированных магазинах!
Антуан. Никогда и ни одной не купил. Приходится самому выдумывать.
Шарлотта(язвительно). Ты — чудовище!
Антуан(тихо в газету). Да нет. Счастье мужчины это крупное предприятие, я же всего-навсего ничтожный местечковый мастеровой.
Следует длинная пауза. Она ставит акцент на том, что персонажи погружены в свои мысли прежде, чем эти мысли будут произнесены вслух. Антуан говорит напевно, как бы погружённый в чтение газеты.
Мадам Прюдан(продолжая вязание). Можно долго рассуждать о смерти этого бедного Фессара-Валькрёза… По крайней мере, можно сказать, что у этого человека не было чувства долга. (После коротенькой паузы.) У него была крепкая красная шея. Спина, видимо, тоже. Когда думаешь, как он там расхаживал… (Мечтательно.) У аббе Муйетт тоже широкая шея, и руки мясника. Но его дыхание неприятно. (Она прибавляет после паузы.) В принципе, они, должно быть, как и все остальные.
