Чтобы не попасть впросак, я попросила уточнить расписание их соседки.
Энди мне поведал, что они зовут ее Принцесса Ослиная Шкура, что она сбежала от своего мужа и прячется от него в их коммуналке. После того как Энди завязал волосы в хвост и умчался на работу на велосипеде, я зашла в ее комнату.
Шло время, и я все больше понимала: однако Кора и Феликс меня здорово подставили! Эти двое смылись в мгновение ока, мошенники! А что, не опаздываю ли я к бабушке? Где тут обещанная машина? Эта, что ли? Телега ржавая! Пес с триумфом запрыгнул на сиденье рядом с водительским, Бэла, к своей радости, нашел на заднем сиденье гору пустых пивных банок, масляные тряпки и набор отверток. Кора, конечно, не потрудилась вытащить его детское кресло из своего «Феррари».
Я долго искала «ведьмину избушку» бабули Шваб. Наконец с большим трудом нашла. Феликс доверил мне ключ от ее двери. Я жутко злилась, но взяла себя в руки и решила не вымещать свою злость на старушке. Она человек старого воспитания, привыкла к пристойности, не терпит сквернословия.
– Как вы себя чувствуете? Воспаление легких уже прошло? – Я изо всех сил удерживала Бэлу, а тот рвался на подвиги.
– Воспаление легких? – изумилась фрау Шваб. – Это был легкий бронхит. Воспаление легких у меня было последний раз лет в шестнадцать. Спасибо, я уже почти здорова.
Я еще раз извинилась за вчерашние разрушения, причиненные моим сыном, но тут снова зазвенело разбитое стекло: на этот раз дворняга, виляя хвостом, смела с ночного столика хозяйки все, что там было. Вскоре после этого Бэла переел кексов, и его стошнило. И я засомневалась, что фрау Шваб была бы рада правнукам.
– Могу я еще чем-нибудь вам помочь, фрау Шваб? – приторно пропела я, убирая в помойное ведро осколки стекла и пропитанные рвотой бумажные полотенца.
Она натянуто улыбнулась в ответ и отказалась от моей помощи: мол, продуктов у нее достаточно, на обед она разогреет себе банку супа-пюре из спаржи, а завтра ей все равно надо будет выйти прогуляться, подышать свежим воздухом, тогда она купит себе яблок и бананов.
В конце концов все же последовал вопрос, которого мне хотелось бы избежать.
– Простите мою забывчивость, – произнесла бабушка, – память уже не та. Напомните мне, пожалуйста, чем Кора занимается во Флоренции? Учится?
Я была зла на мою подругу, но как в старые добрые школьные годы, когда ее родители пытались меня допрашивать, встала за нее горой, на этот раз – перед ее бабушкой.
