Что самое плохое, причина такой неприязни была вовсе не в том, что директор планетарной полиции и старинный приятель Унгерна получил «за кафе» неполное служебное соответствие — показательная порка для новостей, мол, «перед законом все равны, хотя некоторые чиновники и забывают». И это всего за два года до пенсии! Стань генералу просто обидно за старого приятеля, Гай ещё мог бы принять и даже отчасти согласиться: он в здешних краях птица залётная и завтра уедет — а местным ещё служить и служить. Вот только дело было в самом Унгерне…
Как когда-то и Гая, как Алексея, как тысячи других, будущего генерала привлекла в ряды Службы романтика: лихие погони и абордажи пиратских судов, поиск шпионов и сотни других приключений рыцарей плаща и кинжала, на которые так щедры писатели и киношники. Реальность оказалась совсем иной — за каждым бравым агентом и отчаянным абордажем всегда стоят сотни следователей, аналитиков, простых работяг из прикрытия и оцепления, тысячи нудных часов за столом или в скучном патрулировании. К тому же после училища Унгерн сначала попал вглубь страны, а потом сразу на Илезу, где и сделал карьеру. Неторопливый рост чиновника заставил грёзы молодости затереться, поблёкнуть… пока не появился полковник Гальба. Воплощение того, кем генерал мечтал стать — но не стал.
Квартиру, в конце концов, Гай себе нашёл — но как-то само собой получилось, что и дальше через день он ночевал у Жени. А в одной из своих комнат завел диванчик, куда уходил спать, если девушка оставалась у него. В первое время Гай ещё мог себе врать, что сначала дело в необходимости, потом, что такое общение на пользу самой Жене: после того вечера в кафе в девушке словно прорвало какую-то плотину, она оттаяла и всё больше стала походить в глазах Гая на своих сверстниц. Нет, на работе она по-прежнему была аккуратной и строгой к делу до тошноты. Но вот дома выяснилось, что Женя владеет редчайшим по нынешним временам искусством вышивать вручную — замечательная отдушина от домашней пустоты и хороший способ скоротать время до следующего рабочего дня. Потом выяснилось, что, не иначе как от того же одиночества, Женя увлеклась литературой дозвёздной эпохи. И даже всемогущая Служба пропустила, что девушка выучила пару древних языков и опубликовала под псевдонимом несколько статей. Но в какой-то момент Гай всё-таки себе признался: ему тоже до тошноты надоела размеренная, строгая и точная, как часовой механизм, служебная жизнь, с взаимоотношениями строго по распорядку, когда за день скажешь едва ли с десяток фраз, которых нет в какой-нибудь инструкции. А Женя, у которой могло вдруг обнаружиться новое хобби, необычное предложение, пожелание, даже каприз, вдруг заставила Гая почувствовать себя живым — впервые после утра, когда лейтенант Гальба увидел с орбиты обгорелую воронку на месте родного города. Впрочем, внешне неожиданно разыгравшаяся в душе буря была незаметна, жизнь текла по-прежнему. Серые будни и рутина, редкие выходные… и то ли легкие, на грани заметного и ненастоящего ухаживания, то ли ненавязчивый флирт. Пока в один из выходных Гай не решился зайти за Женей с цветами.
