Деньги дороже крови | страница 45
Я представил себе разъяренного бородатого шейха и тоже издал смешок.
Фрадков стал рассказывать мне о каждой картине, причем, говорил с большим знанием дела. Я, вспоминая прочитанные совсем недавно страницы монографии о художнике, вставлял, как мне казалось, вполне дельные замечания. И по реакции Фрадкова видел, что он доволен моей компетентностью. Ему явно нравилось, что он имеет показывать свои сокровища не дилетанту, а знатоку вопроса.
Экскурсия завершилась, Фрадков выключил свет, затем запер свою домашнюю галерею.
— Вы хотите кофе или чаю? — вдруг спросил он.
Я хотел спать, шел уже второй час ночи, но я мог сделать выбор только из двух напитков. Я остановился на чае.
— Пойдемте, — сказал Фрадков.
Мы спустились по лестнице, прошли каким-то длинным коридором и оказались в просторном помещении, судя по всему кухне. От всех других кухней, в том числе моей, она отличалась лишь размерами, которые были сопоставимы со всей квартирой, в которой я живу.
— Садитесь, я приготовлю чай.
Я сидел на стуле и не мог поверить своим глазам: председатель правления крупного концерна, руководитель одного из самых больших отечественных банков, один из самых богатых людей страны готовит мне чай.
Было от чего прийти в ажиотаж. Даже расхотелось спать.
Фрадков разлил чай по чашкам, достал печенье, конфеты, расставил все это на столе и сел напротив меня. Я все еще никак не мог прийти себя от изумления, во всей этой сцене заключалось что-то сюрреалистическое. Продолжая художественную темы можно было бы сказать, что эта сцена вполне достойна кисти Сальватора Дали.
Мы пили и молчали. Причем, с каждой минутой молчание давило все сильней. По крайней мере на меня, не знаю уж как на Фрадкова. Я решил спросить первое, что пришло в голову.
— Вы один живете в этом доме?
Фрадков посмотрел на меня своим непроницаемым взглядом и внезапно засопел.
— Один.
— А ваша семья живет в другом месте?
Фрадков засопел еще громче, я же почувствовал тревогу. Не ломлюсь ли я в запретную для расспросов зону?
— Моя семья живет в другом месте. В Париже. Так нам удобней, — пояснил он после небольшой паузы.
— Наверное, жить одному в таком большом доме одиноко?
И снова я услышал ответ только после паузы.
— Он не такой уж и большой. Всего триста пятьдесят квадратных метров.
— Мне всегда хотелось иметь свой дом, но все как-то не получалось, — заметил я.
И снова последовала очередная пауза, прежде чем я дождался очередного ответа.
— На самом деле все это получить не так уж и сложно. Я даже не думал, что это на самом деле так легко.