Совещание завершилось через полчаса. Вместе со всеми я направился к выходу из кабинета, как внезапно услышал свою фамилию. Я обернулся и увидел, что ее только что произнес Фрадков.
— Леонид Валерьевич, останьтесь, — попросил он.
Мы остались одни. Я сидел напротив Фрадкова и рассматривал его. Он же, наоборот, смотрел куда-то в сторону. Его некрасивое толстое лицо с нечеткими чертами нельзя даже было назвать хмурым, скорее оно было угрюмым. Я гадал, зачем он оставил меня в кабинете. От этого человека следует ждать только неприятные сюрпризы.
— Надеюсь, вы у нас приживетесь, — неожиданно произнес он. То были первые, можно сказать, исторические слова, обращенные в мой адрес.
— Я тоже на это надеюсь.
— Но те, кто у нас работают, отдают концерну все, на что способны. Вы должны это знать.
— Я готов отдать именно это и даже больше, не удержался я от иронии.
Он повернул голову и пристально посмотрел на меня, словно проверяя не таится ли в моих словах ирония, а то и издевка. Но я старался выглядеть максимально серьезно.
— Я должен вам кое-что пояснить. — Фрадков замолчал, словно раздумывая, стоит ли ему продолжать. — Мы приняли решение участвовать в конкурсе на покупку нефтяной компании «Востокнефть». Нефтяной бизнес сейчас на подъеме, и с нашей стороны было бы непростительной глупостью не участвовать в нем. Но конкуренция за ее обладание очень высока. А наш концерн не имеет привычки проигрывать. Нам понадобится все ваше умение и знание предмета. — Фрадков достал из ящика стола небольшую кипу бумаги и посмотрел на меня. — Знаете ли вы что это такое?
— Нет, мне не видно отсюда.
— А вам и не обязательно смотреть, это подборка всех ваших статей о продаже «Востокнефть». Мы очень внимательно следили за вашими публикациями. Они были весьма для нас полезны. Именно он и побудили нас пригласить вас на работу. Вы хорошо потрудились, благодаря вам правительство вынуждено было перенести аукцион и изменить условия по его проведения.
— Моя роль в этом деле не такая уж и великая, вмешались депутаты, премьер-министр, совместными усилиями все и разрушили этот сговор.
— Не стоит никогда приуменьшать своих заслуг, вы многое сделали. Я вам говорил, что мы внимательно изучали ваши публикации. Но я знаю, что у журналиста всегда остается кое-что в загашнике.
— Вы правы, разумеется, я не написал обо всем, что удалось разузнать.
— Теперь, когда вы работаете у нас, мы надеемся, что вы поделитесь с нами информацией.
