— На, молчи, дура!
Тетя Луша с достоинством приняла этот дар, спокойно положила десятку в свой карман и вежливо поблагодарила щедрого профессора:
— Премного благодарна вам, товарищ Б.
Особенно же язвительной тетя Луша была по отношению к писательским женам, вслед которым она то и дело отпускала такие реплики:
— Ишь как накрасилась!..
Или:
— Ну и расфуфырилась!..
Вероятно, что-то подобное она отпускала и в адрес Юли. И вот Юля разразилась гневным стихотворением «Тревога!», клеймящим несчастную, но и зловредную тетю Лушу: «она сидит перед домом величественно, как Будда», она всех «судит, как трибунал». И в результате заключила:
Тревога!
У нас в районе
Мещанство
Сидит на троне…
Она даже с презрением отказывается пользоваться лифтом:
Спасибочки, тетя Луша,
Я лучше пешком пойду!
Прочитав эти стихи, я сказал Юле:
— В этом же стихотворении тебе давали «совет старухи»: «Не делай слона из мухи». И ведь правильный совет! Ну что ты набросилась на нее? Тоже мне месть — «пешком пойду»! Несерьезно все это. Получается, что чуть ли не все мировое зло сосредоточено в этой тете Луше — так она могущественна!.. Лучше бы ты написала стихи в защиту тети Луши, многодетной матери, участницы войны, призвала бы нас облегчить ее судьбу, помочь ей. Может быть, тогда бы она и подобрее стала…
Впрочем, убедить ее в неправоте было совершенно невозможно. Единственное, что она сделала, — это изменила название стихотворения: вместо «Тревога» поставила «Тетя Луша», несколько смягчив этим ситуацию…
Когда Юля стала женой А. Каплера, она попала в иное окружение — это были знаменитые режиссеры, писатели, актеры. И, казалось бы, можно было успокоиться на этом. Но нет, здесь не было той романтики неуюта, которая постоянно присутствовала в ее поэзии. И она пишет стихи «В закусочной»:
Накрахмаленной скатерти
Шепот кичливый,
Седовласых гостей
Именитые гривы —
Может, в этом и нету
Плохого по сути,
Только мне неуютно
В парадном уюте.
От обедов-обрядов,
Торжественно-пресных,
Я порой отдыхаю
В закусочных тесных.
Там с фабричной девчонкой,
Над скромной едой
Я себе почему-то
Кажусь молодой…
Для нее и идеалом рабочего кабинета поэта являлась — кухня:
Стараясь шагать бесшумно,
На коммунальную кухню,
В прозу кастрюль и тарелок,
Вступил молодой поэт…
…Восемь квадратных метров —
Кто говорит, что тесно?
Всю Солнечную систему
Поэт поместит сюда.
Будут почет и деньги,
Будет он всем известен,
Только таким богатым
Не будет он никогда…
Эти стихи и стихи «В закусочной» напечатаны рядом. Видимо, Юлю беспокоила эта проблема — благополучие и поэт:
