— Фартик рассказал о ваших проблемах, в понедельник с утра приезжайте во дворец, вас проведут прямо ко мне, хорошо?
— Хорошо, — тихо шепчет Александр Сергеевич, Вивиан исчезает, как и было обещано, за сероватой завесой дождя, Фарт вновь заводит мотор и, отчаянно ругаясь, выруливает кабриолет на середину пустого в этот предвечерний час проспекта имени герцога Рикардо.
— А сейчас куда? — спрашивает внезапно отчаянно захотевший есть Александр Сергеевич.
— Хочешь — не хочешь, а надо ехать к Соне! — сердито отвечает Фарт.
Но Соня — это не начало очередного треугольника, хотя не исключено, что сюжет вывернется именно так, впрочем, дело тут не в сюжете, как и не в том, что мечта Александра Сергеевича, наконец–то, исполнилась, и вот они с Фартом сидят за уютно накрытым столиком такой же уютной небольшой квартирки, и троюродная (прелестное, надо сказать, родство) сестра грозы контрабандистов хлопочет на кухне, стремясь повкуснее и побыстрее (что поделаешь: время позднее — небольшое приключение с принцессой Вивиан поломало все планы, вот и дядюшка Го уже звонил, волнуется, пусть и зря) накормить своих визитеров, так что не будем долго тянуть резину (можете посмотреть в словаре идиом), а вкратце нарисуем Соню — хорошо сложенная, крепко сбитая, симпатичная молодая женщина лет двадцати пяти — двадцати семи, русые волосы, чуть удлиненное лицо с печальными, серыми глазами, небольшая родинка рядом с правым веком, тонкий, длинный нос, впрочем, отнюдь не портящий Сонино лицо. «Моя племянница — настоящая милашка», — любит приговаривать дядюшка Го, выпив парочку стопок лимонной водки из предгорий (там она выходит лучше всего, рецепт держится в тайне, то есть монополия, но тут она не мешает, а наоборот), кожа у Сони белая, зубы неровные, что же касается рта, то Фарту, например, он кажется великоватым, но ведь у каждого свой вкус, тем паче, что губки у Сони в меру припухлые, да и помадой она пользуется умело, а еще гордится (и надо сказать, не зря) своей грудью, высокой и пышной, гораздо, между прочим, симпатичней, чем у принцессы Вивиан, вот и сейчас Соня, поджидая троюродного кузена с таинственным Александром Сергеевичем, специально надела лишь легкую батистовую кофту, изрядно, кстати говоря, просвечивающую, лифчика нет, и это смущает Александра Сергеевича, он старается поменьше смотреть на хозяйку дома (кроме кофты на ней коротенькие брючки типа бриджей, так что Сонины ноги видны от коленок — полненькие коленки и в меру полненькие ноги, слово «ножки» тут не пойдет, ибо слишком игриво, а Соня — женщина пусть и молодая, но серьезная, что — как и ее миловидность — любит подчеркивать дядюшка Го, вы уже понимаете, что племянница она у него любимая, да и как иначе, ведь своих–то детей у владельца «Золотого берега» нет, так что Фарт ему вместо сына, а Соня — дочери, умненькой и миловидной дочери, работает Соня референтом в какой–то посреднической фирме, личная жизнь не складывается, периодически появляются какие–то мужчины, но так же периодически исчезают, а ведь дядюшке Го (откроем тайну, даже «Золотой берег» он завещал не Фарту, а Соне, хотя она об этом пока ничего не знает) так хочется, чтобы Соня вышла замуж и родила ему внука, а еще лучше — внука и внучку, ну пусть будут внучатые племянник с племянницей, какая разница, думает об этом дядюшка Го в межсезонье, когда постояльцев в гостинице мало, а за окном завывает промозглый элджернонский ветер начала октября, еще несколько дней, и со стороны Умбриэля, то есть с севера, нагонит снег, он выпадет, но вскоре растает, зимы в Элджерноне противные, сырые, туристов мало, но пока еще далеко до снега, хотя уже прохладно, и с каждым днем все меньше и меньше новых постояльцев, хорошо хоть, что лето выдалось удачным, думает дядюшка Го, наливая очередную стопку лимонной), но это у него не получается, так как Соня умудряется постоянно оказываться напротив Александра Сергеевича, а когда приготовительные хлопоты к застолью окончены, то она и садится так, чтобы он все время стремился отвести глаза, что–то очень уж смущается сегодня милейший Алехандро, впрочем, это можно понять — так стремился удрать, исчезнуть, избежать постоянных соблазнов своего мира (ну как тут не вспомнить собственную жену, Катерину Альфредовну Иванову — Штампль?), а оказался в мире, где соблазнов не меньше, в один день две феи предстали перед глазами, и пусть лишь одна из них принцесса (герцогиня, хотя особой разницы нет), но и вторая до чертиков мила и все подкладывает и подкладывает Александру Сергеевичу на тарелку вкуснейшее мясное рагу с морковью и цветной капустой, с помидорчиками, зеленым перцем и еще какими–то овощами, определить, что называется, идентифицировать кои он просто не в силах, ибо нет таких в его мире, а здесь, в мире (на земле, планете) Ауф — сколько угодно, еще хотите? — спрашивает Соня.
