Вивиан на теннисном корте, на ней коротенькая белая юбочка и такая же белая маечка, под которой угадываются плотные мячики (не скажешь ведь — арбузы или кролики) грудей, волосы перехвачены лентой (естественно, что цвета морской волны), фотограф запечатлел молодую (возраста ее пока мы не знаем, надо потерпеть до стр.4) особу в момент подачи, правая рука резко взметнулась вверх, мяч уже отскочил от ракетки и летит туда, где невидимая сетка и еще более невидимый партнер (партнерша), ожидающий (ожидающая) подачи. Фото три. Вивиан на яхте, в сплошном купальнике цвета морской (вычеркнем слово «естественно») волны, яхта покачивается на волнах, Вивиан сидит в шезлонге, вытянув прямо в объектив свои красивые, загорелые (так и тянет добавить: «божественные») ноги, богатые не похожи на нас с вами, мысль старая, но не стареющая.
Фото четыре. Вивиан с дочерью (вот это открытие!). Чудесная девочка лет шести, очень похожая на мать. Маленькая Вивиан. Вивиан‑2. Как зовут малышку? Лучше подобрать какое–нибудь имя на «а», ариведерчи, говорит маленькая Анжелика (Алиса), крепко сжимая материнскую ладонь своей маленькой ладошкой, и отправляет нас к фотографии номер пять, где Вивиан снята на улице Элджернона, в том самом месте, где переулок Вогезов плавно переходит в бульвар Синдереллы, то есть как раз в том самом месте, где расположен большой бронзовый фонтан — чудный голенький мальчик, покрытый малахитовой патиной, держит в руках красиво–чешуйчатую туну, из открытого рта которой и бьет струйка воды, стекая по рукам мальчика на живот, пробираясь сквозь бронзовые завитки волос на лобке, орошая крепкие, стройные, подростково–точеные ноги и — соответственно — соединяясь затем с зеркальной гладью воды, застывшей в округлой мраморной чаше, на парапете которой фотограф и заснял Вивиан: она в шортах (за окном кабриолета все еще моросит мелкий дождь и Александр Сергеевич ежится: сыро, мерзко, промозгло) и в свободной рубашке с коротеньким рукавом, цвет описывать не будем, это тот самый, что моден в нынешнем сезоне, отметим лишь аккуратненькую сумочку крокодиловой кожи, которую Вивиан сжимает под мышкой левой руки, правая же поправляет волосы на лбу, снимок сделан почти на закате, и красное солнце, падая за фонтан, дарит прекрасной Альворадо небывалую по красоте корону, изготовленную самым умелым и изысканным мастером на свете — прихотливой фантазией художника, но мы уже переводим взгляд на фото номер шесть: портрет Вивиан крупным планом, анфас, что же, попробуем возродить к жизни это лицо, для чего надо бы найти разницу между определениями «красивое» и «прелестное», но мы поставим вместо «и» запятую, и получится следующее — со снимка смотрит красивое, восхитительно–прелестное лицо молодой женщины, отчего–то лишенное тех неправильностей, что придают столь многим женщинам шарм, и единственное, что внезапно задерживает взгляд, так это — да, вы абсолютно правы, это глаза Вивиан, карие глаза с большими пушистыми ресницами, со странно мерцающим кружочком райка, придающим этим бестрепетно–прекрасным глазам счастливой и ухоженной женщины что–то… Но тут мы сделаем пропуск, ибо домыслить можно все, что угодно, но фотография — всего лишь фотография, пусть даже с нее смотрит прекрасная и — добавим эпитет «нездешняя» — принцесса Вивиан.
