Лапидус оглянулся — улица была пустой. Судя по цвету неба и местоположению солнца, было что–то около восьми часов вечера.
Он подошел к канализационному люку и попытался открыть его с помощью ломика.
Люк поддался. Лапидус просунул ломик дальше и налег на него всем телом. Люк открылся.
Пахнуло вонью и затхлостью.
«Я и сам воняю не хуже, — подумал Лапидус, начиная спускаться вниз. — Интересно, — промелькнуло у него в голове, когда он был уже в самом низу колодца, — а что они, все же, хотели со мной сделать?»
— Кто это — они? — спросил у него Манго — Манго.
Лапидус ничего не ответил и скрылся в канализации.
Лапидус больше всего на свете боялся темноты, а еще Лапидус боялся замкнутого пространства и всяческих гадов.
Темноты в канализации было навалом: она была слева, справа и снизу. Лишь сверху, сквозь не до конца прикрытый Лапидусом люк, пробивались лучи предвечернего июньского солнца. Было пятнадцать минут девятого, то есть двадцать часов пятнадцать минут, и солнце еще не скоро должно было скрыться за горизонтом.
Замкнутого пространства тоже хватало с избытком: канализационный колодец был узким, и пока Лапидус спустился до самого низа, он уже успел почувствовать, как стены колодца начали сжиматься и сдавливать ему спину и грудь. Лапидус начал широко открывать рот, пытаясь дышать как можно глубже — воздух был тяжелым, влажным, спертым, отчетливо аммиачным и отдающим, вдобавок, гнилостным запахом фекалий. Но если не дышать глубоко, широко открывая рот, то стены колодца сожмутся так, что хрустнут и грудь, и спина, вначале грудь, потом спина, хотя, может, что и наоборот, вначале спина, потом грудь, и от Лапидуса ничего не останется, лишь дурацкая кровоточащая лепешка, несколько пуговиц, кусочки материи и все.
А гады были внизу. Лапидус их не видел, но он точно знал, что внизу его уже ждали: Манго — Манго не мог соврать, городская канализация Бурга была полна рептилий, вопрос заключался в другом — что это были за гады и насколько они были голодны.
Лапидус достиг дна колодца и внезапно увидел маленький лучик света.
Маленький, яркий, узкий лучик, светивший на расстоянии не больше метра — полутора от него.
Лапидус вступил в воду, лениво бурлившую по дну канализационной шахты, и пошел к лучику.
Воздух стал еще более тяжелым и влажным, еще более спертым и аммиачным, а от духа фекалий Лапидуса стало выворачивать наизнанку. Он сдержал тошноту и подошел вплотную к лучику.
В небольшой нише, в маленьком углублении в каменной кладке шахты стоял фонарь.
