Еж занимается лошадьми, он в этом деле поднаторел. И кони его слушаются, и он их понимает. Саен называет его смышленым мальчиком, и это, скорее всего, так и есть. И только Птицу он никак не называет. А теперь, после этого глупого колдовства - так, небось, вообще и разговаривать не станет. Эх, сглупила Птица - так сглупила, и ничего больше не скажешь...
Торопливо вытерев руки об полотенце, Птица повернулась. Вот, спит ее хозяин, сморило его прямо в кресле. Интересно, какого цвета у него глаза, когда он спит? И как чутко может спать маг Моуг-Дган? И неужели у нее, у Птицы глаза тоже станут темнеть? Этого страшно не хочется, ведь у нее такие красивые голубые глаза, каких не часто и встретишь. Птица сама ими любовалась, когда знала, что за ней никто не наблюдает. У Саена в ванной висело небольшое зеркало в деревянной оправе, и в нем так хорошо можно было себя рассмотреть, что просто чудо! И Птица каждый день утром и вечером тщательно разглядывала свое лицо, строила рожи, улыбалась, щурилась и каждый день утром и вечером убеждалась, что она очень красива. И как только Саен остается таким равнодушным? Сердца у него нет, что ли?
Птица опустилась на скамеечку, подобрала края длинной белой туники с кружевами, в которой обычно спала. Намотала на палец черную прядь и нервно потерлась подбородком о плечо. Саен притягивал ее, хотелось смотреть и смотреть на четкие, правильные черты лица. На ровный нос, черные, слегка изогнутые брови, на решительную линию подбородка. Только красиво очерченные губы Саена выдавали некоторую мягкость его характера, и Птице казалось, что его лицо поэтому и кажется добрым и таким... умиротворенным, что ли. Будто Саен все знает наперед и уверен, что причин для волнения нет.
Птица осмелилась и осторожно провела указательным пальцем по черным прядям волос, спускающимся до самой шеи. Тихонько так провела, едва касаясь, но Саен все равно почувствовал. Или заметил - кто ж его поймет? Молниеносно схватил Птицу за запястье, поднял голову, притянул к себе. Глаза его засветились каким-то бешеным, шальным огнем, брови поднялись. Его лицо оказалось так близко, что Птица почувствовала, как стремительно краснеет, и как жарко и тесно становится сердцу. Она хотела что-то сказать, но слова застряли на губах.
Саен смотрел на нее пристально и непонятно. Как будто пытался понять, разгадать и принять верное решение. Никто в жизни так не смотрел на Птицу, и взгляд этот и пугал и волновал одновременно.
