— Спаси меня, Грэйд, — прошептали бледные губы, — увези меня отсюда. Я не могу этого видеть.
— Да, миледи, — ответил твёрдый голос, — я, конечно, увезу вас, потому что шериф во всём обвинит женщину, кого же ещё.
Никто не стал препятствовать, когда двое людей, мужчина и женщина, хозяйка и воин-охранник, оседлали коней и вихрем умчались куда-то на юг. То, что произойдёт потом, конечно, не вызывало радости. Но худшего хозяина, чем только что скончавшийся сэр Джон, трудно было найти. И люди позволили скрыться несчастной женщине, которая на их глазах терпела издевательства мужа всю долгую зиму.
А беглецы остановились, только удалившись от поместья на приличное расстояние и затерявшись среди невысоких холмов, окружающих Холихед-Маунтин. И только теперь встал вопрос, куда они едут, где могут спрятаться. Грэйд думал недолго.
— Я не могу предложить вам ничего лучшего, миледи, чем свой дом в сердце Кембрийских гор, недалеко от Сноудона, — сказал мужчина, пытливо глядя в ставшие тёмными от пережитого ореховые глаза. — Если это не унизит ваше достоинство, конечно.
— Замолчи, Грэйд, — вскинулась Белинда, — больше чем меня унизил покойный муж, сделать этого уже нельзя. Вопрос в том, как примет меня твой дом.
Лицо мужчины просветлело.
— В моём доме хозяйничает сейчас моя старшая сестра Морвэн, которая вырастила меня вместо матери, и она будет рада вам. А для меня ваше присутствие станет великим счастьем, о котором можно только мечтать.
— Тогда поцелуй меня, Грэйд, и перестань величать «миледи». Я теперь просто Белинда.
— Не просто Белинда, а жена Грэйда ап Талейна, если вы согласны, — ответил воин, разняв их слившиеся в поцелуе губы.
— Да, конечно же, да, Грэйд. За эти страшные полгода моей жизни я научилась ценить искренность и мужество. Я верю тебе и буду рада провести с тобой всю свою жизнь.
Беглецы без помех добрались до побережья и пересекли пролив Менай, на этот раз спокойный и ласковый. А потом углубились в горы, казавшиеся такими устрашающими при первой встрече с ними. Теперь и они стали приветливей. Их нижняя часть густо заросла дубами, вязами, грабом и буком, а вверху зеленели луга. Нежно-жёлтые нарциссы уже отцвели, но зато склоны покрыл ярко золотой ковёр лютиков. Это было так красиво, что дух захватывало.
Дом Грэйда оказался небольшим, но крепким, а его сестра действительно приняла Белинду с радостью. Священника нашли не сразу. Но всё же, когда родился их первенец, Тэдриг ап Грэйд, пара была уже обвенчана. И пошла жизнь, совершенно не похожая на прежнюю. В этой жизни были заботы, была работа по дому, но была и горячая любовь мужа, согревающая сердце и наполняющая всё тело ощущением счастья. Постепенно забылись и пережитые несчастья, и король Генрих с его стремлением ломать чужие жизни. Смягчились и воспоминания об оставленных далеко, кажется, в другом мире, родных. Но сердце чувствовало — брат жив, и от этого становилось легче.
