— Ого.
Я перевожу взгляд на Эмили, когда она тщетно пытается скрыть свой румянец. У меня такое чувство, что она никогда не была раньше в стрип баре. Это словно наблюдать за трехлетним ребенком, который в первый раз пробует торт. Сначала, только один кусочек, но вскоре ей хочется запихнуть весь торт себе в рот.
— Итак, Тристан был не против, что ты пошла сегодня с нами? — спрашиваю я.
Моя будущая золовка удивленно смотрит на меня. Ее щеки, каким-то образом, краснеют еще больше. Как ей удается не превращаться в одну огромную красную мешанину, когда она остается наедине с Тристаном? Она кажется еще более сдержанной, чем я, а это, думаю, говорит о многом. Разница в возрасте между ней и Тристаном немного удивляет. Эмили прекрасна, и с этим не поспоришь, но трудно было представить Тристана, встречающимся с кем-то столь юным.
— Он справится, — ухмыляется Эмили.
Ее улыбка немного дьявольская. Я смеюсь, когда она пожимает плечами, и ее улыбка становится шире. Я думаю, с Эмили будет намного интереснее тусоваться, чем я полагала.
— А мой брат? Я удивлена, что его здесь нет, чтобы прикрывать твои глаза, — говорит она.
Хотя Николас не возражает против моего присутствия здесь, я знаю, что он надерет задницу любому, кто приблизится ко мне. Я почти уверена, что у него в голове врожденная сигнализация, которая срабатывает, когда какой-либо парень оказывается в полуметре от меня. И даже больше, он стал еще большим собственником, когда узнал о нашем ребенке.
— Думаю не обошлось без дополнительных убеждений Кэрол, чтобы я была здесь.
— Лучше проверь, может в твоей сумочке спрятано устройство слежения. — смеется она.
— Хмм, с него станется.
— Если бы все было, как хочет Тристан, я бы вообще никуда не выходила.
— И как это началось у вас двоих? — спрашиваю я.
Мне хотелось спросить об этом с того момента, как я о них узнала.
— О. Э-э, ну…
— Что, хорошо? — смеюсь я. — Ты похожа на меня, когда дело доходит до Николаса.
— Запасть на лучшего друга твоего брата, это совсем не то, чего ты ожидаешь.
— Уверена, было трудно притворяться, будто ничего не происходит.
— Мне было просто ужасно противно врать своему брату, — говорит она с грустью.
— Я знаю, но он любит тебя, и он простил Тристана.
У меня такое чувство, что даже если бы Николас захотел, никакая сила не разъединила бы Тристана и Эмили – не то, чтобы я хотела этого. Я беру руку Эмили и сжимаю ее. Она улыбается и смотрит вниз на мой живот.
— Я так рада, что ты будешь моей новой сестрой. И даже более того, потому что я стану тетушкой.
