Лера поняла, что после откровенного разговора с братом мужа, она почувствовала, как волна теплых воспоминаний накрывают ее с головой, и не желая потерять эти ощущения, она отправилась на кухню, чтобы не видеть пьяного мужа, и не чувствовать затхлый запах алкоголя, который начал обитать в их спальне чаще, чем запах страсти.
Когда Саша проснулся, она уже успела накрыть ему на стол, и теперь спокойно сидела кормила ребенка.
Саша как обычно, сел за стол, схватился за свою газету. Задел стол. Пролил кофе, выругался, тихо, еле слышно, и уткнулся в свои новости.
Жена теперь для него была как бы приложением к его идеальной картине семейного быта, он не замечал ее, старался избегать, чтобы не тратить свое драгоценное время, а иногда и вовсе не разговаривал.
Теперь уже глупо вспоминать, кто первый из них начал отдаляться. Она, пытаясь восполнить заботой о дочери ту теплоту, в которой супруг перестал нуждаться. Или он, видя как его женщина, предпочитает проводить время в пеленках и бутылочках, забыл о том, что она молода, красива, и желанна.
Фиса сложила губки в трубочку, и заметив грустные глаза мамы, принялась издавать разнообразные звуки.
— Прррррр, мама, брррр…
Лера повернулась к дочери и невольно улыбнулась, столько искренней нежности и детской непосредственности было в этом милом жесте. Словно ее маленькая девочка понимала, что у мамы с папой начались проблемы, и пытается сказать: «Вы забыли, что ваши проблемы теперь отходят на второй план. У вас теперь есть обязанности передо мной, не причиняйте мне боль. Я этого не заслужила.»
Анфиса увидев ласковую улыбку мамы, растянулась в детской беззаботной улыбке, обнажая все свои четыре крошечных зубика.
— Ты моя лапочка, — умилилась Лера.
Она понимала, что только одна улыбка этого милого замечательного создания, способна растопить глыбы ледяного безразличия между родителями.
Но Саша даже не пошевелился, чтобы посмотреть чему так умиляется жена. Он продолжал жевать сэндвич, запивая его кофе. Он был гостем на этом маленьком празднике жизни. Словно случайный свидетель этой домашней идиллии, который, несмотря на всю искренность происходящего, назло всем остается равнодушным.
— Тата, — четко произнесла Анфиса, показывая рукой в сторону папы.
Саша поднял голову. И увидев ясный взгляд дочери, задорно подмигнул ей. Девочка, заметив это громко засмеялась, и захлопала ладошками по столешнице своего стульчика.
В этот момент Лера подносила ложку к ее рту, и девочка нечаянно стукнула маму по руке, ложка с грохотом отлетела в сторону.
