Дневник, 1893 г. | страница 9
Думал за это время.
1) У всех детей и отцов зубы портятся исключительно в одних условиях. Что же? Вы думаете, причину, или когда им укажут эту причину, устранят ее? Нет. Несмотря на то, что они страшно дорожат зубами, они будут продолжать жить так же, пломбируя себе зубы за большие деньги платиной и золотом. Сифилис и больн[ицы], преступления и наказания, война и красный [крест] и мн. др.
2) Всего меньше мы понимаем поступки друг друга те, к[оторые] вытекают из тщеславия: не угадаешь, чем и перед кем он тщеславится.
3) Люди говорят: (Андрюша недавно и тот сказал) что они не знают, в чем закон жизни или Бога. И они точно не знают и сомневаются. А происходит это от того, что они верят, полуверят, во что-нибудь нелепое, как Троица, церковь, наука и т. п. и, чувствуя противоречие между законом Бога и своей верой, сомневаются и в том и в другом. Они поступают так, как поступил бы человек, поставивший себе перед глазами доску и потому не видящий того, что перед ним.
4) Только при понимании жизни в исполнении воли пославшего получает смысл смерть и жизнь загробная.
[25 июня.] Вчера 24 Июня 93. Яс. Пол. Думал: 1) Представил себе людей, для полноты мужчину и женщину — мужа жену, брата сестру, отца дочь, мать сына — богатого класса, кот[орые] живо поняли грех жизни роскошной и праздной среди нищеты и задавленности трудом народа и ушли из города, отдали кому-нибудь, так или иначе избавились от своего излишка, оставили себе в бумагах скажем 150 р. в год на двоих, даже ничего не оставили, а зарабатывают это каким-либо мастерством — положим рисование на фарф[оре], переводы хороших книг, и живут в деревне, в середине русской деревни, наняв или купив себе избу и своими руками обрабатывая свой огород, сад, ходят за пчелами, и вместе с тем подавая помощь сельчанам медицинскую, насколько они знают, и образовательную — учат детей, пишут письма, прошения и т. п. Казалось бы, чего лучше такой жизни. Но жизнь эта будет адом и сделается адом, если люди эти не будут лицемерить, лгать, если они будут искренни. — Ведь если люди эти отказались от тех выгод и радостей, украшений жизни, к[оторые] им давали и город и деньги, то сделали они это только п[отому], ч[то] они признают людей братьями, равными перед Отцом — неравными по способностям, достоинствам, если хотите, но равными в своих правах на жизнь и всё то, что она может дать им. Если возможно сомненье о равенстве людей, когда мы их рассматриваем взрослыми, с отдельным прошедшим каждого, то сомненья этого уже не может быть, когда мы видим детей. Почему этот ребенок будет иметь все заботы, всю помощь знания для своего физического и умственного развития, а этот прелестный ребенок, с теми же и еще лучшими задатками, сделается рахитиком, вырожденным, полукарликом от недостатка молока и останется безграмотным, диким, связанным суевериями человеком, только грубой рабочей силой? Ведь если люди эти уехали из города и поселились жить так, как они живут в деревне, то только потому, что они не на словах , но на деле верят в братство людей и хотят, если не осуществить, то осуществлять его в своей жизни. И эта-то попытка осуществления должна, если только они искренни, должна привести их в ужасное, безвыходное положение. С своими с детства приобретенными привычками порядка, удобства, главное, чистоты, они, переехав в деревню и наняв или купив избу, очистили ее от насекомых, может быть, даже сами оклеили ее бумажками, привезли остатки мебели, не роскошной, а нужной: железную кровать, шкаф, письменный столик. И вот они живут. Сначала народ дичится их: ожидает, как и от всех