Генью кивал, обещая не попадаться страже на глаза, и мрачнел. Вместо прибыли поездка грозила обернуться сплошными убытками. Все оказалось намного серьезнее, чем казалось из столицы — и теперь циркач явно жалел, что не воспользовался предложением купца и не повел труппу к гномьим горам.
«Скорость и осторожность, осторожность и скорость, — думал Стриж, прислушиваясь к разговорам. — Жаль, если циркачи испугаются, удобное прикрытие. А может, оно бы и к лучшему…»
Он не желал себе признаваться, что успел привязаться к случайной попутчице. Подумаешь, несколько ночей под одним одеялом. Но зачем Хиссу лишние жертвы? Хватит с него обильной жатвы. Пусть уж она живет — где-нибудь подальше и от мятежа, и от внимания Темного Брата. А Стриж подберется к пророку и так, без цирка.
* * *
Между столом циркачей и входом, заедая кислое пиво острыми колбасками с ржаным хлебом, семеро мужчин то громко смеялись, то заговорщицки понижали голоса. Они зашли в таверну через четверть часа после артистов, заняли самый большой стол и велели подать жаркого. Наглые, жадные рожи, полукафтаны дубленой кожи и тесаки, плохо спрятанные под полами, выдавали лихих людей. Страже они не попались — а может, стража уже получила с них положенную мзду.
Каждый раз, когда пропитые голоса отпускали особо смешные шуточки и сами же над ними ржали, Генью косился на них и ежился, а Луса с Павеной вздрагивали. Стрижу хотелось сказать: да идите же отсюда скорее, хоть через окно! Но домашний лопушок-менестрель, шкура которого все больше натирала подмышками, не сообразил бы, да и не стал бы лезть.
— …Армия справедливости… нужны смелые люди… пророк ценит… — то и дело доносилось от разбойной компании: похоже, жилистый тип в круглой шапке матроса вербовал мятежникам подкрепление.
Стриж прислушивался — этот тип, по прозванию Ревун, выдавал очень полезную информацию. Настолько полезную, что Стриж решил наплевать на безопасность артистов. Картина вырисовывалась обнадеживающая: Пророк идет к Хурриге, что между Асмундом и Луазом. Кроме самого Пророка, нет ни одного дельного начальника, только мелочь. Все окрестные шайки влились в банду, главари грызутся за кусок пожирнее. Охраны у Пророка много, но бестолковой…
Нерешительность циркачей сделала свое дело. Утолив голод и обсудив, что хотели, головорезы обратили внимание на девушек. Бородатый, воняющий чесноком и перегаром тип вразвалочку подошел к артистам и схватил Лусу за плечо.
— Пошли, красотуля! С этими хлюпиками небось позабыла, что такое настоящий мужик? Я тебе напомню, детка.
