Всего в коротком и ослепительном Кошевском сражении нами захвачено 2 генерала, 320 офицеров, 9000 нижних чинов, 46 орудий и 90 пулеметов. Австрийский Генеральный штаб дает следующие сведения о составе IV армии после Кошева: 10-й корпус, 13-я стрелковая дивизия с частью 2-й – 1300 штыков, 37-я гонведная дивизия – 600 штыков, бригада 2-й дивизии (меньше других пострадавшая) – 1850 штыков. Корпус Шурмая (истребленный двумя полками нашей 14-й дивизии) – бригада 11-й дивизии – 600 штыков, вся 70-я – 940 штыков (причем три превосходных гонведных полка 312-й, 314-й и 315-й все вместе дали только 170 бойцов!). Во всей армии из 38000 бойцов (25000 штыков) осталось 17000 (6000 штыков). За три часа боя IV австро-венгерская армия лишилась двух третей своего состава…
Конрад был поражен неожиданной катастрофой. И в полдень, когда подольцы и житомирцы еще добивали гонвед в Шельвовском лесу, фельдмаршал Гинденбург уже выслал из Литвы победителя Ковны генерала Лицмана для ободрения, а то и замещения потерявшего голову генерала Терстянского. Из германских дивизий в Галиции прямо из боя выдергивались полки и даже батальоны и бросались на автомобилях под Кошев, в агонизировавшую IV армию. Продолжи Каледин наступление ХЬ и VIII корпусов, брось он в прорыв весь V конный корпус, а не только два полка – и к вечеру 15 июля рухнул бы весь фронт Линзингена.
Но штаб Каледина, как и все высшие штабы упадочной эпохи русской армии, был слишком далеко от войск. О своей победе командующий 8-й армией узнал гораздо позже, чем Гинденбург (не говоря уже о Конраде и Терстянском) узнал о своем поражении. И, узнав, не принял решения полководца, а подсек своей победе крылья, совершенно как под Луцком.
Только 17-го возобновилось наступление, но тут дорогу победителям на Владимир Волынский уже заступила молниеносно собранная мозаика 40-го германского корпуса, подпершего и спаявшего обломки IV армии. Ядро 40-го корпуса генерала Лицмана составила 108-я германская дивизия. Остальные войска – отдельные батальоны, сведенные затем в резервные полки[80].
Кошевское дело составило эпоху в истории военного искусства. Здесь в первый раз отказались от длительной и даже ускоренной артиллерийской подготовки. Огневой шквал длился всего 15 минут, и атака была для неприятеля полной неожиданностью. Генерал В. М. Драгомиров вывел военное искусство из тупика позиционного застоя, но его почин руководителями русской армии не был оценен, ни даже осознан. Им зато воспользовался германский противник, широко применивший эти русские методы весной 1918 года во Франции.
