Кто-то пытался бежать, и тогда громадные змеи настигали и, трепеща ядовитым хвостом, жадно проглатывали истерзанные страхом тела. Отбиваться было бесполезно: чудовища превосходили ростом и были стремительны, как и положено хищникам. Их огромные хвосты с ядовитым наконечником подсекали ноги жертв, скручивали их когда-то прекрасные тела, ломали им хребты и кости, а потом все это кровожадно кидалось в прорву с острыми клыками в виде кинжалов. Давясь добычей, довольные монстры медленно переваривали своих жертв.
Огромная, самая большая из всех тварь уже вожделенно тряслась, продолжая отбивать хвостом ритмы не прекращающих бить барабанов, кровожадно капая ядом, желая проглотить предводительницу. Та, словно потеряв рассудок, не отрываясь глядя в гипнотические подрагивающие зрачки огромных хищных глаз, повторяла одно и то же:
— Я другая, другая, другая… Я верю, верю, верю…
Громадина приготовилась к последнему прыжку, как вдруг в последний момент из Леса выбежала другая фигура и своей грудью закрыла замершую в страхе артаи. Кобра озадаченно отпрянула, в недовольстве растопырила ноздри, разглядывая и обнюхивая неожиданную преграду.
— Я прощаю ее, Долли. Прощаю. Прошлое больше не важно. Я забыла прошлое, Долли. Дай нам надежду на будущее.
Тварь изумленно слушала непонятные ей слова, и хвост ее нервно заерзал, не зная, с кого бы начать пир: с новой кричащей белобрысой или с уже готовой и тепленькой, лежащей на земле. Столько решимости и силы было в глазах и позе этой женщины, что на секунду тварь задумалась, что вообще редко бывает с существами этого уровня.
В этот момент Молли открыла глаза, и невидимая стена вокруг нее исчезла; она подошла к громадине и слегка дотронулась до нее; вмиг все существо монстра колыхнулось и стало похоже на мыльный пузырь. Он так же быстро рассеялся, как и появился, а уже под руку Молли вела свою сестру Долли, на глазах обретавшую свой обычный облик. И в нескольких метрах от Хапилены змеиная голова превратилась в знакомое лицо, глаза на котором по-прежнему смеялись.
— Здравствуй, Долли, — сказала Хапилена и нежно улыбнулась в ответ.
Молли и Долли тепло обняли женственную фигуру Хапилены. Ведь будь ты хоть самой великой из королев, находишься ли ты во сне или в любой из возможных реальностей, хоть даже на луне, доброе рукопожатие и приветствие еще никто не отменял.
— Подожди чуть-чуть, — сказала Молли.
— Конечно, — понимающе кивнула Хапилена.
Молли подошла к артаи, взяла ее за плечи и нежно погладила по голове; ошеломленная и мертвенно бледная, молодая женщина не могла прийти в себя. Долли же уселась у ног жрицы и стала гладить ее ступни, разминая их от оцепенения. Молли запела тонкую нежную песню на незнакомом языке, снимала тяжелые золотые браслеты с рук красавицы и оставляла их на земле, а Долли зашептала ей ласковые слова, распутывая ноги от золотых нитей и цепей. Артаи приходила в себя. Наконец Молли аккуратно подняла ее волосы, и под ее руками проступил золотой обруч, сковывающий шею, и его она опустила на землю; трава бесследно проглотила и это сокровище.
