Я не делаю ничего из того, о чем подумал. Вместо этого незаметно подхожу сзади, закрываю руками ей глаза, затем подношу губы к ее шее и шепчу:
— Скажи что-нибудь сексуальное.
Она замирает на мгновение.
— Джакс?
Я убираю руки, и она оборачивается, чтобы увидеть меня.
— Придется потрудиться, — говорю я, хватая ее за руку, быстро оглядываюсь вокруг и тяну ее в большую примерочную, окруженную с двух сторон зеркалами. Я закрываю занавеску, упираюсь спиной в стену и внимательно смотрю на нее.
— Это замечательный наряд, — говорю я.
— Спасибо, — говорит она, на ее лице все еще такое выражение, словно она приняла неверное решение.
— Но ты носишь его ужасно.
Ее рот открывается от удивления, но это правда. Ярость вспыхивает на ее лице, и у меня есть достаточно времени, чтобы подготовиться к ее гневу, прежде чем следующие слова вылетают из этого прекрасного рта.
— Знаешь что, у меня было адское утро. Мой бывший парень, с которым я встречалась восемь лет, просто перевелся в здание, где я работаю. Я только что нажила себе множество врагов, свалив груз работы на них и сбежав посреди рабочего дня, не говоря уже о боссе, который теперь думает, что я ненадежная — за три недели до обзора, смею добавить — и я еще даже не выпила кофе. Поэтому уж извини, если я вся такая не «напускаю важность и не надлежаще ношу», и… вообще, это ты привел меня в извращенный магазин нижнего белья!
Она сильно жестикулирует и сжимает свои тонкие губы так гневно, как только может, но все, что я чувствую, это что мои брюки ощущаются более обтягивающими, а улыбка становится больше похожа на искреннюю.
— Я отказался от сделки на семь миллионов долларов и сказал одному из крупнейших в Нью-Йорке подрядчиков, что у него расстройство личности, но ты видишь, чтобы я выглядел так, словно только что вылез из мусоровоза? — она прищурила глаза, и могу предположить, что Лиззи думает о том, чтобы ударить меня. — Я имею в виду, посмотри на себя. Ты сутулишься, вся съежилась, как будто сейчас середина зимы, одергиваешь юбку, словно это аварийный рычаг. Твое равновесие нарушено. Ты носишь эти каблуки или они носят тебя? С этого места, где я стою, все выглядит так, словно ты надеешься, что твоя одежда заставит тебя выглядеть прекрасно, когда должно быть все наоборот.
Я слышу ее раздраженный вздох, вижу щеки, покрасневшие от гнева. Она в нескольких градусах от того, чтобы выдыхать огонь. Я замечаю, как ее руки сжимаются в кулаки — это будет не пощечина, это будет полноценный удар.
