Тезис: «будь проще, и люди к тебе потянутся». Вообще замечательно, вот только нужны ли нам люди, «притянутые» ценой собственного упрощения и/или лицемерия?
Тезис: «что естественно, то не безобразно…». Он и сам-то довольно сомнителен, причем, скорее, не сам по себе, а по тем случаям, которые оправдывают при его помощи, но в последнее время явственно проглядывает совсем новая трактовка-продолжение: «… то, что противоестественно, впрочем, — тоже, потому что ничего противоестественного на самом деле нет. Есть только Другое».
Нет плохого, есть только… несколько иное. Нет плохих, есть Иные, да и то, если вглядеться, не очень.
Я уже довольно давно раздумывал, — а с какой стати мы у себя, в России, так предвзято относимся к пресловутой «политкорректности» в западной трактовке этого термина? По сути, вроде бы, благое явление, — а мы не любим, смеемся, не признаем, причем без рассуждений, от нутра. Дикие, наверное, люди, варвары. И меня коробит, и я, наверное, отсталый варвар с пещерным мышлением.
В общем, ничего хорошего, но вот совсем недавно до меня дошло: благая по замыслу идея по факту стала первой ступенью к нравственному релятивизму. Это когда чисто логическим путем приходят к выводу, — или просто дают себя убедить, — что добро и зло — относительны, и, по большому-то счету, разницы между ними и вовсе никакой нет. Когда убедишь себя в истинности этого положения, «моральный закон внутри нас» некоторое время еще трепыхается, — ну, а потом и перестает, во благовремение.
Когда никакой такой разницы нет, это, разумеется, делает жизнь проще особенно здорово, как бы рывком. Потихоньку размывается, тает понятие похвальных и непохвальных поступков, в частности «греха», а с ними — необходимость совершать одни и избегать других. У нас, с нашим отставанием по фазе этногенеза лет на триста-четыреста (а это, по сути, и есть «варварство»), этот инстинкт, чутье на релятивизм, просто еще не успело стереться, — и, похоже, именно от этого происходит наше глубокое, непреодолимое непонимание друг друга.
Тут, на мой взгляд, особо показателен особо противный пример с пресловутым ЛГБД: лично меня, по большей части, злит не столько гомосятина, как таковая, в силу возраста и профессии я достаточно циничен и знаком с жизненными реалиями не хуже большинства представителей Запада. Раздражение со все большей примесью недоумения вызывает, скорее, упорство, с которой ее пытаются «продать» как в собственном обществе, так и за его пределами, в том числе нам. Ну, — есть геи с лесбиянками, есть! Живут себе и живут, — ну и бог, казалось бы с ними. Так нет, с настойчивостью, достойной лучшего применения, эту тему постоянно поднимают, привлекая к ней столько внимания, сколько на взгляд нормального русского человека она просто не заслуживает. Каждый случай ущемления геев, каждый судья, посмевший отказать в регистрации однополого брака обсуждается на весь мир, муссируется сотнями СМИ. Фильмы, спектакли, школьные программы для младших школьников и всеобщее обсуждение (с перспективой вплоть до уголовной ответственности) родителей, которым эти программы не нравятся. Вплоть до призывов блокировать олимпиаду именно под этим предлогом. Требование, чтобы разрешили проведение гей-парадов напоминает требование присягнуть на верность чему-то такому. ЗАЧЕМ? Объясните, с какой целью этой узкой, маргинальной, очень мало актуальной для нашей страны теме уделяют столько внимания? А, — то же самое: не смей называть мерзость — мерзостью, а, главное, — не смей обозначать отличия добра и зла. Вообще перестань их различать, забудь, что различия существуют, не напоминай об этом. Да их и на самом деле нет!!! Потому что, если есть, то мы неловко себя чувствуем. И вообще, недопустимо быть красивым, потому что на свете существуют уроды, и это может их оскорбить.
