Вскоре, хотя мне не исполнилось еще шести лет, родители купили для меня школьный портфель, пахнущий свежей краской, учебники, тетради, ручку с пером и чернильницу, которую нужно было класть в мешочек. В то время в начальных классах мальчики носили школьную форму старого покроя: длинную рубаху из серого сукна с блестящими медными пуговицами, стягивающуюся ремнем с медной бляхой, и серые брюки. Мою чудесную форму — после волнующей примерки и многочисленных предупреждений не пачкать ее и не рвать — повесили на спинке стула возле кровати. В ту ночь я долго не мог уснуть и несколько раз вставал, ступая босиком по холодному полу, чтобы в темноте погладить свою новую непривычную одежду.
Первое сентября… Это был необыкновенный день, который начался со свежего, напоенного чистотой солнечного утра. Меня одели в полюбившуюся школьную форму, помогли застегнуть ремень и вручили в руки портфель с книгами и тетрадями, который был приготовлен еще с вечера. Мы вышли на улицу: мама несла букет роз и держала меня за руку, отец шел рядом, торжественный и строгий. На улице мы были не одни — нарядные родители, с мальчиками в такой же школьной одежде, как у меня, и девочки, в белых передниках, с большими белыми бантами в косичках, с лицами взволнованными и счастливыми, шли в ту же сторону, что и наша семья, где возвышалось загадочное здание со множеством окон, называвшееся новым и таинственным словом «школа».
Школьные годы… Годы, чудесные той новизной отношений с другими детьми, разноликими и разнохарактерными, чудесные легкостью учения, благодаря накопленным сведениям из прочитанных книг, новыми знакомствами, переходящими в искреннюю дружбу и привязанность, живостью души, находящей радость в веселости и шутках, заставлявших улыбаться старую, как мне тогда казалось, учительницу. И все же, за всеми этими радостными переживаниями, исподволь, началась неспешная порча невинного детского ума, внедренная в сознание настойчивым призывом обучения, ставшим вскоре неумолимым принципом педагогики: «Думайте! Учитесь думать!» Да, мы пытались думать, пытались расшевелить дремлющее сознание. У одних детей это происходило быстрее и считалось успехом, доставляя похвалу и развивая тщеславие. У других — медленно, и такое развитие считалось недостатком и вызывало поношения и насмешки окружающих. Началось однобокое развитие не души и сердца, не хороших и добрых навыков, а развитие и умножение неконтролируемых мыслей, мечтаний, воображения, подстегнутого школьным тщеславием и соперничеством.
