Утром 18 марта мятеж был подавлен. А 25 марта Петроград провожал в последний путь погибших героев штурма Кронштадта. После гражданской панихиды, состоявшейся в Георгиевском зале Зимнего дворца, траурная процессия направилась в Александро-Невскую лавру. Я был среди провожавших. Мы прошли через весь Невский проспект и под залпы артиллерийского салюта похоронили павших.
После подавления мятежа меня оставили при штабе 128-й бригады. Но неожиданно пришел запрос от начальника штаба Отдельной Кавказской армии Б. И. Кузнецова, того самого, что обучал нас воинскому делу на Нижегородских курсах красных командиров. Он просил перевести меня на Кавказ. Как разыскал меня Борис Иннокентьевич, я до сих пор не знаю. Командование округа ничего не имело против моего перевода, к тому же поговаривали, что наша бригада будет расформирована, и меня отпустили. Так судьба бросила меня с полюбившегося мне севера "в сторону южную".
В августе 1921 г. я приехал в Тбилиси, где находился штаб Отдельной Кавказской армии, и сразу же направился к Кузнецову. Борис Иннокентьевич посоветовал мне поступить в высшую тактическо-стрелковую школу "Выстрел".
- Сейчас как раз идет отбор кандидатов,- сказал Кузнецов. - Хотите, я помогу вам?
Я согласился. После окончания школы меня направили в Батуми помощником командира роты 14-х командных курсов. В феврале 1923 г. я оказался в Тбилиси. Сперва командовал ротой, а потом батальоном в военно-политической школе Отдельной Кавказской армии. Участвовал в разгроме банд Чолокаева в 1922 г. и меньшевистского восстания в Грузии в 1924 г.
В 1923 г. я женился, у нас родился сын Лева, и я задумался, как быть дальше. Я привык к военной службе, она нравилась мне, но знаний у меня было недостаточно, и я стал подумывать о высшем военном учебном заведении. Очень хотелось поступить в Военно-воздушную академию. Во время учебы в "Выстреле" мне впервые пришлось полетать на самолете на подмосковном аэродроме в Подосинках. Полет длился всего минут 15, но запомнился мне надолго. Тогда-то я и заинтересовался авиацией. Но в то время для поступления в Военно-воздушную академию нужно было знать некоторые специальные дисциплины, и я решил держать экзамены в Военную академию Красной Армии. Но прежде следовало побеседовать со знающим человеком. Вспомнил о Кузнецове, собрался зайти к нему, но случилось так, что этого не потребовалось.
В 1925 г. на очередной выпуск слушателей нашей школы приехал член Реввоенсовета Кавказской Краснознаменной армии Г. К. Орджоникидзе. С ним был Кузнецов. Орджоникидзе расспрашивал выпускников, где они служили, участвовали ли в гражданской войне? Два курсанта сказали, что в 1919 - 1920 гг. служили в 14-й армии и хорошо помнят самого Серго и командарма Уборевича. Завязался непринужденный разговор, вспоминали об отгремевших боях и сражениях.
