Подбежавшему Арчи пришлось переключать собачью радость на себя, и вскоре Маша уже прыгала, как зайцеобразный бегемотик, вокруг хозяина.
Снова где-то вдалеке прозвякал трамвай. Дунул легкий ветерок. Случайная капля воды, скатившись с ветки, плюхнулась на нос Мити, пытающегося подержаться ручкой за лучик вечернего солнца, пробившийся сквозь деревья…
* * *
Как бы издалека до Алексея снова донесся противный голос, оторвав от воспоминаний:
— Так ты будешь говорить, или нет? Неужели не понимаешь: тебе же лет двадцать светит только при полной «признанке». А иначе — звездец — вышка!.. Впрочем, как знаешь. Я любую твою фигню запишу. Все равно дело не мне вести. Я сейчас поручение прокурорского «следака» выполню и спать пойду. Только потом не проси явки с повинной…
Говоривший уселся за обшарпанный стол и начал рыться в одном из его ящиков, очевидно, разыскивая бланк протокола допроса. Алексей, устав от предыдущих безуспешных попыток, все же попытался еще раз как можно миролюбивее убедить оперативника, что оказался в квартире совсем не для того, чтобы поджаривать утюгом ее хозяина.
— То, что Юрий Александрович мой друг, можно легко проверить. Я думаю, потерпевший скоро придет в себя и все подтвердит. А мужик тот не свидетель, случайно проходивший по лестнице, и тем более, не потерпевший, а один из бандитов…
— Из бандитов, говоришь? — опер, оторвавшись от поисков бланка, недобро прищурился. — Так, может, это он, едва очухавшись от твоих побоев, «замочил» одного из гостей хозяина квартиры и покалечил еще троих? Может, это он пытал раскаленным утюгом твоего, как ты говоришь, «друга»?.. Не звезди. На тебе ни царапины, а с остальными врачам да патологоанатомам разбираться… Будешь говорить правду, или сразу тебя в «клетку» отправить? Постановление о применении меры пресечения, наверное, уже везут…
Алексей понял, что влип сегодня достаточно крепко и пока Александрыча не допросят, да толком не проверят личности «потерпевших», выйти на свободу вряд ли удастся. «Хорошо еще, Нина пока думает, что я занимаюсь делами. Ей бы волнений еще недоставало»!
— А при осмотре хоть отпечатки пальцев с пистолета сняли? — безнадежно, скорее на всякий случай, переспросил он опера.
— Снимут, не беспокойся, все твои будут, — оживленно согласился тот. — Поэтому, лучше «колись» сейчас, пока не поздно.
«Все бесполезно, — с горечью подумал Нертов. — Именно сейчас-то ничего и не докажешь».
Глубоко вздохнув, как бы раздумывая, он сказал:
