Но, когда, наконец, Джейсон появляется, он все поворачивает к лучшему. Словно у него есть дар исцеления…и этот хер демонстрирует его при каждом удобном случае.
ВИНС НИЛ: Знаете какая проблема с Никки Сикксом? Он ничего не может делать слегка. Он не может просто нюхнуть кокаина, ему подавай весь кокаин. Ему не надо немного героина, ему подавай весь героин. Он не может просто выпить вина, он выпьет весь бар. Для этого чувака нет срадней скорости. Или 10 или 0.
4 января 1987
полночь
Боб Майклс заходил сегодня вечером. Попили пива, дали по несколько дорожек…Боб хороший парень. Он зависает со мной, но он не такой как я, он нормальный.
БОБ МАЙКЛС: Мы с Никки были друзьями с тех пор, как в 1983‑м он стал жить по соседству. Я помню, увидел этого высоченного парня на шестидюймовых каблуках, с длинными растрепанными черными волосами, в макияже, и подумал: Что это блядь вообще такое? Но мы быстро подружились. У меня было такое ощущение, что все кто жил в нашем районе были так или иначе завязаны с наркотой. Робин Кросби из Рэтт жил рядом, Томми все время был где–то рядом.
5 января 1987 21.30
Слушаю Dolls и Stooges.Вау. Офигенно. Потом микс их John Lee Hooker или Buddy Miles.Потом 1‑й альбом Аэросмит…я люблю музыку…Это жизнь как у Берроуза, Керуака, Гинсберга…ярко горящее пламя.
Другие прячутся от жизни. Люди подобные мне Киту Ричардсу, Джонни Тандерсу ее живут. Мы здесь и сейчас, всё чувствуем, в эту минуту…и единственная возможность убедиться в том, что ты живой–это противопоставить себя своей смертности.
НИККИ: Я и правда тогда так думал, Кит и Джонни жили так, а я чем хуже? Я знаю, сейчас это звучит глупо, но тогда, казалось что это единственно возможный жизненный путь. Я был просто еще одним потерянным, запутавшимся, миллионером рок–звездой.
6 января 1987
23.30
Есть в героине одна замечательная особенность…когда ты употребляешь его в первый раз, тебя тошнит, ты чувствуешь себя больным, не можешь двигаться. Ты лежишь на спине, в голове вертолет, тело тебя не слушается…ты говоришь себе, что это самый идиотский наркотик в мире. Только полный мудак из мудаков может захотеть этого еще раз.
Ну так и почему же я сделал это снова? Потому что мои герои делали это…потому что я идолизировал своих героев, потому, что им было наплевать на все, вот и мне тоже наплевать на все.
Героин, с тех пор как стал моим другом, превратился для меня в теплое одеяло холодной ночью. Я не представляю жизни без него. Я не представляю, как может у меня его не быть. Сейчас я не болен им, я болен без него.
