Я думала, это были части ее истории. Но все обстояло не так. Они были простым знаком препинания – началом того, кем она действительно является.
— Лана, — прошептала я.
Я не рассчитывала на ее ответ. Мне просто нужно было на чем-то сконцентрироваться.
Спустя несколько минут тишины простыни зашелестели, и она сказала хриплым голосом, — Да?
Я знала, что она не хочет об этом говорить. Но в моей груди поселилась боль, такая глубокая и сильная. Она не исчезнет, пока я не поговорю с Ланой.
— Как долго это продолжается? — прошептала я.
Затем я услышала, как она сглотнула. — С тех пор, как мне исполнилось десять.
Ее слова отозвались эхом по всей комнате, забирая воздух вокруг меня, лишив меня возможности дышать.
— Кто-нибудь знает?
— Только моя мама. — Сказала она, ее слова были такими небрежными, словно мы трепались о том, что съели на ужин.
— И….и она ничего не сделала? — прошептала я.
— Это было бы позором для семьи, — прошептала в ответ Лана, — Так что она все замяла и теперь притворяется, что ничего не происходит.
Я была настолько ошеломлена, что не могла говорить.
Когда вы смотрите на маму Ланы, то видите шпильки, жемчуг и помаду. Она всегда собрана. Она из эпохи Сьюзи Хоуммэйкер.
Я быстро поняла, что созданный ею образ был обманом. Эта пыль начала исчезать, и я увидела правду.
У меня не было слов. По крайней мере тех, который могли стереть то, что с ней произошло.
— Мне очень жаль, — сказала я, обрывочно.
Это были всего три простых слова. Но сказанные правильно, правдиво и с состраданием, они могли бы заново собрать душу воедино.
Приглушенный звук исходил от Ланы, напоминающий звук, исходящий от умирающего животного, и это было мучительно. Слезы сразу же наполнили мои глаза, все передо мной поплыло.
Я не обнимала ее и не засыпала другими вопросами. Я просто легла рядом и позволила ей выплакаться.
Через несколько минут ее рыдания стали икотой, а затем — сопением. Она повернула лицо и уставилась в потолок вместе со мной.
— Я не вернусь в школу, — заявила она.
Я с грустью посмотрела на нее. Мне бы хотелось быть шокированной и спросить почему, но я не могла. Мое сердце ушло в пятки.
— Я не смогла ее осилить, — продолжила она. — Это была пытка. Я пыталась завести друзей, но понятия не имею, как это сделать. Не знаю, как перевести эти маленькие разговоры во что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее дружбу. Я пыталась учиться, но никогда не могла сосредоточиться. У меня были панические атаки во время занятий и довольно-таки скоро я вообще перестала на них ходить.
