— Несколько. — Все еще лгу.
— Как твой аппетит?
Я нахмурилась. Что за тупой вопрос. Он такой бессмысленный и глупый, что я честно отвечаю. — Нормально.
— И как ты спишь?
— Я не сплю, — незамедлительно отвечаю я.
Доктор Ратледж с удовлетворением откидывается в своем кресле. Я попала в ее ловушку. Это был лишь вопрос времени, пока один из нас облажается. Я смотрю в сторону, злясь на себя. Но в каком-то смысле, рассказав ей правду, мне стало хорошо.
Секунды тикают, никто из нас не произносит ни слова. Я ковыряю болтающуюся нитку на своем рукаве. Все это время я чувствую на себе ее взгляд.
Она заговаривает первая.
— Почему ты не спишь?
Я сжимаю зубы и ничего не отвечаю. Минуты утекают.
— Ты выглядишь расстроенной, — говорит она. — О чем ты думаешь?
Я не комфортно ерзаю на своем стуле. — О Лане.
— Что насчет Ланы?
Моя голова наклоняется. — Неужели, Вы только что спросили об это? «Что насчет Ланы?» — подражаю я ее голосу. — Моя подруга нуждается во мне, а я застряла здесь, в психушке, без права выхода. Конечно, я буду думать о ней.
— И как ты чувствуешь себя, когда думаешь о ней?
— Я только что Вам это сказала, — нетерпеливо произношу я.
— Нет, ты сказала, что думаешь о ней. Что она нуждается в тебе. И что ты застряла в психиатрической лечебнице. Сейчас же я спросила тебя о том, что ты испытываешь, когда думаешь о ней.
Я мучаюсь от ее слов.
— Вину, — отвечаю я медленно. — Я испытываю чувство вины.
Мои пальцы сжимают локти. И что-то зловещее начинает покрывать мои плечи. Мои мышцы мгновенно напрягаются.
— Почему ты испытываешь чувство вины? — спрашивает она.
Я начинаю отвечать, но быстро замолкаю. Наступает блаженное молчание. Я не слышу голоса в коридоре. Птицы не щебечут снаружи. Ветер не завывает за окном.
И затем мои уши прорывает.
Вдруг, появляется эхо голосов. Они медленно находят на меня, после чего внезапно все сразу появляются у меня в голове. Так много шума. Искаженные голоса, говорящие все и сразу. Вопли, крики, смех, плач и стоны. Становится невозможно думать ясно. Меня вытолкнули из собственной головы.
Мои руки трясутся.
Я, правда, начинаю терять себя, и все это вина доктора Ратледж. До наших встреч и групповой терапии все было, конечно, не идеально, но определенно не так плохо, как сейчас.
Все начинает накапливаться во мне. Я чувствую, что медленно исчезаю из собственного тела. Невыносимо страшно терять умственный контроль. Даже несмотря на то, что сижу, я чувствую, словно теряю равновесие. Мое тело подается вперед. Мое тело бросается вперед.
