— Ты прав, — прокаркала Лана, прочистила горло и продолжила. — Ты прав. Ты прав. Я знаю. Я буду хорошей, — прошептала она, словно маленькая девочка.
Он кивнул, после чего застегнул свои штаны и пошел в сторону открытой двери.
Я запаниковала. Страх заставил меня повернуться и начать двигаться на своих дрожащих ногах. Страх заставил мое сердце бешено колотиться, пока я с трудом не задышала. Я забежала за угол сарая. Моя спина уперлась в дерево, а руки — в согнутые колени. Я чувствовала, что была в нескольких секундах от того, чтобы потерять свой обед.
Гравий громко хрустел, и я задержала дыхание, прислушиваясь к его движениям. Наконец, я услышала, как дверь-ширма закрылась. Я ждала до тех пор, пока, наконец, не почувствовала безопасность, после чего я побежала обратно в сарай. Лана все еще сидела там, но теперь ее джинсы были застегнуты. Она зажала жакет одной рукой и уперлась лбом в свое колено. Все ее тело яростно дрожало, когда она склонилась набок, чтобы прочистить желудок. Звуки, которые она издавала, заставили меня съежиться. Когда в ее желудке ничего не осталось, она села и вытерла рот тыльной стороной ладони.
Я шагнула вперед. — Лана?
Ее голова подскочила, и полоска света осветила темный сарай изнутри достаточно сильно, чтобы я смогла увидеть влажные полосы на ее щеках.
Я подошла ближе. Она встала на дрожащих ногах и уставилась на пустое лошадиное стойло.
— Ты в порядке? — прошептала я.
Выражение на ее лице и сутулость плеч заставили меня захотеть побежать вперед и обнять ее, настолько сильно, насколько я только могла.
Она вытерла щеки и послала мне дрожащую улыбку. — Да. Я в порядке.
Как манекен, я стояла там, безучастно глядя на нее. Мы будем притворяться, что все в порядке? Я повернулась к дому, чтобы убедиться, что никто не наблюдает. Я села на колени рядом с ней.
— Лана, я все видела, — прошептала я.
Ее единственной реакцией была громкая икота.
Я повторила. На этот раз громче и жестче.
Болезненный стон вырвался из ее горла. Казалось, словно прошли годы, прежде чем она, наконец, медленно кивнула. Это было ее единственное подтверждение ситуации.
— Мы должны отвезти тебя в больницу, — произнесла я.
— Нет! — быстро выговорила она.
— Что значит «нет»?
Она упрямо покачала головой. — Я не поеду.
— Почему?
— Это ничего не изменит.
— Нет, изменит! Это никогда не случится снова.
— Нет, случится, — сказала она очень тихо.
Наконец, она посмотрела на меня. Я видела ее страх. Видела ее унижение.
