А уж наутро после того, как я вынужденно подверглась клубно-вечериночному натиску, тишина в доме казалась раем.
Но понедельник… понедельник выдался ужасным.
Понедельники, разумеется, всегда ужасны, но этот… этот побил все рекорды. Все началось еще перед первым уроком, когда Джессика ввалилась на испанский с заплаканными глазами и потекшей тушью.
– Что с тобой, Джесс? – заволновалась я. – Что стряслось? Все нормально?
Должна признаться, в тех редких случаях, когда Джессика приходила в класс не в настроении, я действительно начинала волноваться. Ведь обычно она была такой жизнерадостной, что чуть не прыгала на месте, и хихикала, не переставая. Поэтому когда она вошла с таким понурым видом, я не на шутку испугалась.
Джессика грустно покачала головой и упала на свое место.
– Все в порядке, но… я не смогу пойти на школьный бал! – Из ее шоколадно-карих глаз брызнула новая порция слез. – Меня мама не пускает!
И это все? Она из-за какого-то бала так меня напугала?
– Почему? – спросила я, пытаясь сделать вид, что мне не все равно.
– Я под домашним арестом, – всхлипнула Джессика. – Утром мать увидела в комнате мой дневник, узнала, что я завалила химию, и слетела с катушек! Но это же несправедливо! Бал в честь баскетбольного чемпионата! Мой любимый бал в году… не считая выпускного, и бала Сэйди Хокинс,[3] и танцев в честь футбольного чемпионата!
Я саркастически взглянула на нее.
– Ну надо же, как у тебя много любимых балов.
Джессика не ответила. И не засмеялась.
– Прости, Джесс. Понимаю, как это обидно… но я, например, тоже на бал не пойду. – Я не стала уточнять, что считаю традицию школьных балов отсталой и убеждена, что это напрасная трата времени и денег. Джессика и так знала мое мнение по этому вопросу, и едва ли стоило сейчас напоминать ей об этом. Но я обрадовалась, что кто-то еще не пойдет на бал, кроме меня. – А что если я приду к тебе, и мы весь вечер будем смотреть в кино? Мама разрешит?
Джессика кивнула и утерла слезы рукавом.
– Да, – ответила она. – Тебя мама любит. Считает, что ты хорошо на меня влияешь. Конечно, она разрешит. Спасибо, Бьянка! А давай посмотрим «Искупление»?[4] Еще разок, а? Тебя еще от него не тошнит?
По правде говоря, меня действительно уже тошнило от слезливых драм, которые так любила Джессика, но я решила – ничего, не умру.
– Разве МакЭвой может надоесть? – улыбнулась я. – Можем даже посмотреть «Джейн Остин». Будет вечер МакЭвоя.
Она рассмеялась – наконец-то! Тут в класс вошла наша костлявая училка и принялась маниакально выравнивать карандаши на столе, прежде чем начать перекличку. Джессика метнула взгляд в ее сторону, а когда снова посмотрела на меня, в ее темно-карих глазах снова блестели слезы.
