Сесиль улыбнулась еще шире, и на щеках ее образовались ямочки.
— Я понимаю, — прошептала она. — У вас свидание с господином, у которого красивые зубы?
Элизабет посмотрела ей прямо в глаза и сказала:
— Да.
Такая откровенность удивила Сесиль. Из приятельницы она превратилась в доверенное лицо, в сообщницу. Ее взгляд стал серьезным.
— Как нам поступить? — спросила она.
— Нам надо будет где-нибудь встретиться в пять часов, — ответила Элизабет. — Ну, например, в кондитерской.
— Хорошо, — сказала Сесиль. — Можете на меня рассчитывать.
— Вы не очень сердитесь на меня?
— Конечно, нет. Это же так естественно.
— А Глория?
— Я разберусь с ней. Не беспокойтесь о таком пустяке.
— Благодарю вас, — сказала Элизабет. — Вы оказываете мне такую услугу!
Глория повернулась к ним и крикнула:
— Я беру билеты на всех?
— Нет, — возразила Сесиль. — Только на нас двоих. Элизабет не может пойти с нами. Я объясню тебе после.
И подтолкнув Элизабет за плечи, она добавила:
— Торопитесь!.. До скорого!
Они заговорщически улыбнулись друг другу. Элизабет ушла со станции, быстро надела лыжи и заскользила в сторону Межева по свежевыпавшему снегу. Все прошло нормально с сестрами Легран. Об остальном ей пока не хотелось думать. Ей так нравилось все неожиданное, что она предпочитала не лишать себя новизны своих радостей и огорчений, заранее представляя их себе. Может быть, это опыт катания с гор на лыжах научил ее видеть препятствие в тот самый момент, когда оно возникало перед ней? Как будто жизнь была всего лишь игрой, сравнимой с той, в которую она играла на заснеженных склонах. При всех обстоятельствах она рассчитывала на моментальное вдохновение, если придется выкручиваться из затруднительного положения или же получить дополнительное удовольствие.
Скорее к нему! Зажав палки под мышками, она катилась по извилистой дороге, покрытой пушистым снегом, едва выступающими бугорками. Внизу, вдали от домов, запряженный в шестнадцать лошадей, городской снегоочиститель расчищал участок дороги. Звенели колокольчики. Деревянный клип, врезаясь в белую массу, разбрасывал по обе стороны тяжелые вспененные комья. Через секунду эта картина исчезла. Склон становился все более пологим. Чтобы побыстрее проехать по деревенским улицам, Элизабет стала отталкиваться палками. Церковные часы показывали три. Ярмарочные торговцы складывали свои тенты. Элизабет пересекла площадь, свернула на маленькую улицу и остановилась, запыхавшись, перед лавочкой, покрашенной красной краской. За стеклами витрины на крючках висели мясные окорока. Справа от входа в мясную лавку Элизабет увидела дверь с молоточком.
