Я чувствую себя еще хуже, чем раньше. Если бы Марго была здесь, она наверняка заявила бы, что писать эти письма было бессмысленно с самого начала, и поймала бы меня на этой огромной лжи. А затем она помогла бы мне разобраться с ситуацией. Но Марго здесь нет, она в Шотландии – и даже более того, она единственная, с кем я не могу поговорить. Она никогда-никогда– никогда не должна узнать о моих чувствах к Джошу.
Через какое-то время я вылезаю из постели и иду в комнату Китти. Она сидит на полу, копаясь в нижнем ящике. Не отрываясь от дела, сестра спрашивает:
– Ты видела мою пижаму с сердечками?
– Я вчера ее постирала, так что, наверное, она в сушилке. Хочешь сегодня посмотреть кино и сыграть в Уно[16]? – Мне бы не помешало развеяться и приободриться.
Китти поднимается с пола.
– Не могу. Я собираюсь на день рождения Алисии Бернард. Оно в расписании записной книжки.
– Кто такая Алисия Бернард? – я плюхаюсь на незаправленную постель Китти.
– Она новенькая. Пригласила всех девочек нашего класса. Ее мама делает тонкие блинчики для нас на завтрак. Ты знаешь, что такое блинчик?
– Да.
– Ты когда-нибудь его пробовала? Я слышала, они бывают соленые или сладкие.
– Да, как-то раз я съела один с Нутеллой и клубникой. – Мы с Джошем и Марго поехали в Ричмонд, потому что моя сестра хотела пойти в музей Эдгара Аллана По. Мы обедали в кафе в центре города, и вот там я попробовала свой первый блинчик.
Глаза Китти становятся огромными и жадными.
– Надеюсь, что ее мама делает именно такие. – Она убегает, полагаю, вниз, чтобы найти свою пижаму в прачечной.
Я подбираю плюшевого поросенка Китти и крепко обнимаю его. Ну вот, даже у моей девятилетней сестры есть планы на вечер пятницы. Если бы Марго была здесь, то мы бы отправились в кино с Джошем или заглянули в дом престарелых Бельвью на вечеринку. Если бы папа был дома, я, возможно, отважилась бы взять его машину или же попросила его подвезти меня, но я не могу сделать даже этого.
После того как забрали Китти, я иду в комнату и раскладываю свою коллекцию обуви. Немного рановато переходить с сандалий на зимние ботинки, но я все равно продолжаю, потому что у меня сейчас такое настроение. Я подумываю разобрать и одежду, но это не такая простая задача. Вместо этого я сажусь и пишу письмо Марго на почтовой бумаге, которую бабушка купила для меня в Корее. Листы бледно-голубые с пушистыми белыми ягнятами по краям. В письме я сообщаю о школе и о новом учителе Китти, о лавандовой юбке, которую заказала на японском сайте и которую, уверена, она захочет одолжить. Но я не рассказываю сестре ни о каких реально существенных проблемах.
