Приняв эстафету, Дорн почувствовал, как горячовка разливается по внутренностям и начинает свое согревающее путешествие по организму.
– Ты точно уверен, что они были мертвы? – немного помедлив, все-таки задал мучавший его вопрос констебль.
– Абсолютно. И любой судебный медик подтвердит тебе этот факт. А если ты расскажешь ему, что еще недавно они пытались напасть на тебя и пустить кровь, вот тогда начнутся трудности. Он, конечно, выслушает тебя до конца, возможно, даже в чем-то согласится. Но, в конечном итоге, твоим уделом станет больничная палата для умалишенных.
– И все-таки я видел то, что видел! – уверенно заявил Бушевич.
Дорн улыбнулся и кивнул:
– Очень может быть, ты прав.
– И все-таки, как такое возможно? Конечно, я все понимаю, мир огромен и непостижим. И чудеса, назовем их так, действительно, существуют. Но как эти знания могли оказаться в человеческих руках? – и немного поразмыслив, поинтересовался: – Ведь те, за кем ты охотишься, являются людьми, верно? Или я чего-то не знаю? И под человеческой личиной…
– Люди, человеки, безумцы, да какая разница, кем является мой противник. Главное, что Тронутые пытаются изменить мир. Подмять его под себя! Вот что должно беспокоить того, кто им противостоит.
– Именно об этой опасности ты предупреждал меня, когда пожаловал в порт? – догадался констебль.
– Действительно хочешь знать правду?
Бушевич немного подумал, отхлебнул еще напитка, который прибавил храбрости, и уверенно ответил:
– Если я собираюсь стать твоим помощником и окунуться в это дерьмо с головой… То да! Я хочу знать хотя бы часть безумной правды. И пусть неведомые мученики заткнут свои святые уши, потому что, уверен, им это явно не понравится!
Праведник присел рядом и, свесив руки на колени, уставился вдаль, туда где призрачная линия горизонта терялась среди тяжелых свинцовых облаков. По всей видимости, погода не сулила ничего хорошего, напоминая Дорну о его бесконечных жизненных потерях, что последнее время шли с ним рука об руку. Выбор был довольно сложный. Он прекрасно понимал, его уста скованы клятвой, но в то же время, констебль был прав – ему нужна помощь. И Бушевич сейчас оставался единственным вариантом. Но сможет ли констебль защитить его спину и не спасовать перед опасностью, праведник не знал. Стоило просто довериться высшей силе.
Служители спасительных маяков обычно несли свою нелегкую повинность вдвоем, поскольку церковный устав строго-настрого запрещал оставлять без присмотра страждущих помощи. Пока один дежурил на башне, второй проповедовал и вел хозяйственную деятельность. Потом они менялись, и их служение продолжалось. Работать на маяке в одиночку было невозможно. И даже если судьба забирала одного из праведников на небеса, второй сразу покидал башню, отправляясь в бесконечное скитание по пыльным дорогам побережья, дабы продолжать нести учение истины в отдаленные деревни и поселения.
