Мистер Смит громко стонет, и его толчки становятся свирепыми, а от стен отражаются звуки наших ударяющихся тел и его тяжелого дыхания. Мое сердце болезненно ударяется о грудную клетку от несправедливости того, что происходит со мной.
Внезапно он низко и глубоко стонет, прежде чем вяло падает на меня. Льющиеся слезы прожигают дорожки по моему лицу, когда я чувствую его тяжелое противное тело на своём и болезненный огонь между ног. В этот момент я умоляю Бога просто прекратить это, прекратить мою жизнь.
Тяжело дыша, мистер Смит скатывается с меня, а мой разум отключается, и тело немеет. Я поворачиваюсь на своей стороне спиной к нему и начинаю пялиться в стену. Чувствую, что он встает с кровати и молчит несколько минут, прежде чем подойти ко мне.
Полностью одетый, он наклоняется ко мне и тянет мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, и я вижу улыбку на его лице.
― Ты само совершенство, Лили. Я уже не могу дождаться следующей вечеринки.
С этими словами он встает и уходит.
А я продолжаю смотреть в стену, мысленно забираясь в самый темный уголок своего разума, где никто не сможет прикоснуться ко мне. Оцепенение ― мой лучший друг, и я надеюсь, что оно никогда меня не покинет.
Не уверена, как долго я лежу, когда слышу два удара в дверь и щелчки замков.
Несколько мгновений всё тихо, прежде чем грубый мужской голос говорит:
― У тебя есть десять минут, чтобы одеться, и, после чего тебя отвезут обратно в дом. Если не будешь готова через десять минут, пойдешь к машине голой.
Дверь захлопывается.
Не отрывая глаз от стены, я задумываюсь о том, как все самые злые мужчины на планете смогли найти друг друга, но на сегодня мне уже достаточно унижения, поэтому я сажусь и поднимаюсь с кровати, вздрагивая от боли между ног. Смотрю вниз и вижу кровь.
«Грубый ублюдок».
Я встаю и тянусь к своему платью и нижнему белью. Медленно одеваюсь, сражаясь с застежкой на спине; мои запястья слишком болят, чтобы застегнуть платье до конца, поэтому я оставляю его застегнутым только наполовину. Все же лучше, чем идти голой.
Дверь открывается снова, и внутрь входит Халк со своим излюбленным наплевательским выражением на лице. Он встает у двери и ждет, пока я выйду. Когда я это делаю, он хватает меня за плечи и ведет на выход из виллы.
На улице кромешная темнота, и всё, что я слышу, это как волны разбиваются о пляж неподалеку. Когда мы подходим к машине, Халк открывает дверь, и я залажу внутрь и пристегиваюсь. Дверь захлопывается, автомобиль отъезжает от обочины, и я не оглядываюсь назад, потому что никогда больше не хочу видеть этот дом снова.
