— Значит, ты заранее знала, что так все получится?
— Нет, я не знала. Я наоборот думала, что здесь никаких проблем не будет, и ты спокойно сможешь быть самим собой.
— И что же мне теперь делать? — растерянно спросил я маму.
— Мне кажется, при сложившейся ситуации тебе нужно потерпеть до лета
— А что может измениться летом?
— Летом мы поедем в отпуск и тогда сможем оставить тебя дома, к тому времени из армии вернется мой брат, я попрошу его за тобой присмотреть. Только так по–другому ни как не выходит.
— Это значит, мне все–таки придется целый год в девчачьей одежде ходить?
— Ничего не поделаешь, придется.
— А как же быть с моим, — я показала на свой пенис.
— Придется утягивающие трусики носить или, в крайнем случае, грацию, тогда никто ничего не поймет.
— А если меня все–таки разоблачат?
— Не разоблачат, я тебе говорю, и потом у тебя самая настоящая грудь появляется, да и внешне ты стала намного симпатичнее любой девчонки.
— А если это случится?
— Ну, кто, кто тебя разоблачит? И потом я сама врач, поэтому смогу, если надо объяснить, в чем тут дело. По этому поводу можешь не беспокоиться. Я смотрю, ты согласен? — Спросила меня Мама в заключении.
Я, молча, кивнул головой, а что мне оставалось делать, — но только на один год, до первого отпуска, обратно я сюда уже не поеду, — добавил я.
— Договорились, — быстро ответила мама, — пошли быстрее к папе обрадуем его.
Папе как я поняла было на все это наплевать, потому, что когда мы вошли в комнату, и мама рассказала ему, что я согласен провести один год в роли их дочери, он ответил, — делайте, что хотите, главное что бы меня это ни как не касалось.
— Ладно, давайте спать ложиться, а то сегодня день был больно тяжелый, — сказала мама.
На следующий день, когда я проснулась, родителей дома уже не было. На столе в моей комнате лежала записка от мамы.
— Доченька, ты так сладко спала, что будить тебя я не решилась.
Оставляю тебе документ, про который я тебе вчера рассказывала. Пока, до вечера. Твоя мама. Да чуть не забыла, я тебе тут приготовила пару костюмчиков, если будет желание, можешь их пока примерить.
На столе действительно лежал какой–то документ. На лицевой стороне моя фотография, под ней на английском и арабском языках написаны мои имя и фамилия, а так же кто я такая, не забыли указать, что я женского пола, где проживаю и на какой срок выдан, сей документ.
— Ну, вот я теперь можно сказать окончательно попала. Кто может сказать обратное, увидев этот документ, — подумала я, повертев его в своих руках.
