— Какой милиционер?
— Который рядом стоит. Вы продаете бутылку. Допустим, он или она — тот, что покупает, — хочет, как вы говорите, распечатать. А вы сразу в панику: милиционер! И, естественно, срываетесь с места — милиционера боитесь. И все — ищи-свищи!
— Нет, это, конечно, ваше дело, — бормочет мама, — но по правде сказать…
Она все-таки лезет в сундучок, что стоит у двери, и вытаскивает оттуда сургуч.
— Я вам с каждой бутылки принесу десять рублей, — обещает Наина Ивановна.
— Нет, нет, ради бога, не надо! — отказывается мама. — Мне такие заработки ни к чему. Я не желаю иметь с этим ничего общего.
— Как хотите! — фыркает Наина Ивановна и уходит с сургучом.
— Подумать только, какая аферистка! — бормочет мама, продолжая рыться в сундуке. — Нет, просто настоящая авантюристка… Поверить трудно… Светлана! — зовет она меня. — Поди-ка сюда… Видишь эту коробочку?
— Вижу…
— Если меня не будет дома и вдруг начнется пожар, прежде всего открывай сундук и вытаскивай ее. Поняла?
— Пожар от бомбы? — спрашиваю я.
— Почему обязательно от бомбы! Пожар может случиться от чего угодно: от спички, от керосинки… Не беги никуда, а первым делом открывай сундук и бери эту коробочку.
— А что в ней?
— Не важно, какая тебе разница! Кой-какие мои вещи. Возьмешь, и все. И держи, пока я не приду. Никому не давай. Ну-ка, попробуй, как ты можешь поднять крышку… Прекрасно. Главное, не забудь! Запомнишь?
— Да.
— Ну и хорошо.
— Спустим с нее шкуру… Спустим шкуру-у… Шкуру-у-у… Шкуру-у-у!.. — воет страшный голос.
Я хочу спрятаться под одеяло и вдруг вижу, что наша кровать стоит прямо на лестнице, причем так, что я лежу головой вниз.
— Шкуру-у-у! — несется по всему подъезду и ударяет в стены.
— Что ты орешь? В чем дело?
Надо мной стоит мама.
— Нас опять выгнали, да?
— С чего ты взяла? Никто нас не выгонял.
— А почему наша кровать стояла на лестнице?
— Это тебе приснилось.
— Как это — приснилось?
— Во сне приснилось.
— Нет, мне не приснилось. Я сама видела.
— Не выдумывай, спи, ради бога.
Мама стучит к тете Наташе.
— Входите, — слышится сонный голос.
Мама открывает дверь, подталкивает меня.
— Наталья Григорьевна, ничего, если я вам Светку подкину?
— А… Давайте, давайте, — отвечает тетя Наташа, приподымаясь на постели.
— Не помешает она?
— Да нет, что вы. Пусть нянчится с Верушкой.
— Если надоест, гоните ее, не стесняйтесь.
Мама уходит. Тетя Наташа смотрит на часы.
— Я, пожалуй, еще посплю, — говорит она, позевывая. — Если Верочка проснется, дай ей ту бутылочку, ладно? Покачай, если будет плакать… — Она отворачивается к стенке и натягивает одеяло на голову.
