Кэролайн осознала, что неизбежное продолжение дискуссии принимает ужасный оборот, угрожающий потерей дружеских отношений.
– Все дело в постановке вопроса, – поспешно заявила она.
Джошуа серьезно взглянул на нее.
– Только образ, способный встревожить нас, способен привести к переменам. Рост зачастую проходит болезненно, но остановка в росте может быть гибельной.
– Вы хотите сказать, что все мы умрем раньше или позже? – спросил Ральф.
Его вопрос прозвучал почти небрежно, но во всем его облике чувствовалась напряженность, противоречившая любой внешней небрежности.
– И тем не менее я уверен, что существуют вечные ценности, – заключил он.
Артист выпрямился.
– Безусловно, существуют, – согласился он. – Важно понять их, и это наиболее сложно. Необходимо почаще проветривать святые догматы, или они могут погрязнуть в болоте невежества и злоупотребления. – Он улыбнулся, но глаза его смотрели непреклонно. – Так хорошая хозяйка протирает пыль в доме. Его ведь нужно убирать ежедневно!
Хоуп выглядела озадаченной. Она глянула на подругу и быстро отвела глаза.
Мистер Маршан предложил жене руку.
– Дорогая, думаю, нам пора занять свои места. Мы же не хотим испортить удовольствие другим зрителям, отвлекая их, когда начнется второе действие… – Он повернулся к Кэролайн. – Очень приятно было вновь повидать вас, миссис Филдинг. И познакомиться с вами, мистер Питт, – добавил мужчина, обращаясь к Томасу и Джошуа. – Надеюсь, вам понравится этот вечер.
Через мгновение Маршаны удалились.
Кэролайн сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух из легких.
Филдинг взглянул на нее с усмешкой. Его лицо озарилось выражением сердечной теплоты и мягкой радости, и страхи его жены рассеялись. Ей хотелось заметить ему, как близко он подошел к тому, чтобы смутить и обидеть людей, объяснить, чего они опасались, но ее недовольство уже рассеялось, и она просто улыбнулась ему в ответ.
С затухающим светом люстр вновь поднялся занавес, знаменуя начало второго действия.
Теща Томаса увлеченно смотрела на сцену, где продолжала разворачиваться драма, которая могла закончиться только трагедией.
Сесиль Антрим в образе главной героини стремилась жить такими страстями, какие окружающее ее общество не могло даже понять, не то что позволить. Она попала в ловушку, окруженная людьми, взиравшими на нее с нарастающим беспокойством и страхом.
Муж не хотел разводиться с ней, а она не имела права на развод, и ничто не могло оправдать ее. Она не могла даже никому объяснить причины своих страданий: их никто не смог бы понять.
