– Не лезь ко мне, грубиян! – проворчал гигант, и голос его был похож на глухой рык рассерженного тигра. – Мое вино отлично сойдет для трупа, который скоро будет валяться в сполиарии[96].
– Каркай, каркай, старый ворон! – сказал гладиатор с презрительным смехом. – Ты еще удавишься со злости, когда увидишь, как я получу пальмовый венок. А когда я возьму приз в амфитеатре, в чем не может быть сомнений, то первым делом поклянусь Геркулесу никогда не брать в рот твое мерзкое пойло!
– Только послушайте его! Послушайте этого скромного Пиргополиника! Ясное дело, он служил под началом Бомбохида Клитоместоридисархида![97] – воскликнул хозяин. – Нигер, Спор, Тетраид, он хвастает, что отберет у вас приз. Клянусь богами, каждый из вас одной рукой может его придушить, или я ничего не смыслю в этом деле!
– Ладно! – сказал гладиатор, багровея от гнева. – Ланиста[98] рассудил бы по-иному.
– Как может он рассудить против меня, наглый Лидон? – нахмурился Тетраид.
– И против меня, победителя пятнадцати поединков! – крикнул гигант Нигер, подходя к гладиатору.
– И меня! – проворчал Спор, сверкнув глазами.
– Тьфу! – Лидон скрестил руки на груди и вызывающе поглядел на соперников. – Игры скоро начнутся. Поберегите свою храбрость до тех пор.
– Правильно, – сказал угрюмый хозяин. – И если я прижму большой палец, чтобы тебя помиловали, пусть Парки[99] перережут нить моей жизни![100]
– Веревку, а не нить, хочешь ты сказать, – заметил Лидон насмешливо. – Вот тебе сестерций, купи себе веревку и удавись.
Титан-виноторговец схватил протянутую руку и так стиснул ее, что кровь брызнула из кончиков пальцев на одежды окружающих.
Все разразились хохотом.
– Я научу тебя, желторотый хвастун, разыгрывать передо мной героя! Я не какой-нибудь хилый перс, уж будь уверен. Как! Разве я не выступал на арене двадцать лет без единого поражения? Разве не получил я жезл из рук самого эдитора в знак победы и права почивать на лаврах![101] А теперь мальчишка будет меня учить?! – сказав это, он с презрением отшвырнул руку Лидона.
Ни один мускул не дрогнул на лице гладиатора. С той же улыбкой, с какой он до этого насмехался над хозяином, юноша стойко выдержал боль. Но едва гигант выпустил его руку, он сразу весь подобрался, как тигр перед прыжком, волосы у него встали дыбом, и он с громким, яростным криком бросился на хозяина, который, хоть и был огромен, потерял равновесие и грохнулся на землю с таким шумом, словно скала рухнула, а рассвирепевший противник упал на него.
