– Змей ты сатанинский. С хитростями своими. Только как хошь, а служить я тебе не буду. Вот хоть режь — не буду.
Резан уже выбирался из воды, укладывал мокрое тряпьё, когда я подскочил к нему, отвернул ворот-стоечку на рубахе, ткнул пальцем в шею.
– Холоп?
– Ты! Чего дёргаешь?! Да…
* * *
«Боевой холоп». Во всём мире рабовладельцы так или иначе вооружали своих рабов. Римские патриции являлись на Форум в сопровождении толп своих двуногих скотов и разгоняли законные собрания полноправных римских граждан. Но, пожалуй, только в России государство из рабов веками формировало армию. Для защиты системы, самого рабовладения.
«Быта ему на службе на коне, в пансыре; в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле, да за ним три человеки на конех, в пансырех, в шапках железных, в саадацех, в саблях, один с конем простым (запасным), два с копьи, да человек на мерине с юком» — так записывали в Разрядных книгах Московского царства. В этом перечне все, кроме «него» и коней — холопы.
Из рабов-крепостных набирались рекруты во времена Российской империи. Превратить наиболее униженную, бесправную часть населения Империи в её опору, в славных «суворовских чудо-богатырей» — это куда круче прусской шагистики для наёмников, тут ещё и мозги хорошенько промывать надо.
* * *
– Страхи твои — выдумки старческие. Молчать! Утром попрошу Лазаря — он тебя мне продаст. Или отдаст за безделицу. Дошло? Уж как я на дураке старом отыграюся… Мало не покажется. Вотчина ваша мне нафиг не нужна, у меня своя — вчетверо больше, вдесятеро лучше. Молчать! Патриот Епифановки, итить тебя ять… Я обещался Лазаря вернуть живым. У меня сказано — сделано. Обещанное выполню. А тебе, ежели живыми вернёмся, выпрошу вольную. Твою мать! Верить — не верить — твоя турбота, твоя печаль! Я лгать просто не могу! Богородица не велела. Да! Факеншит! Именно Божья Матерь именно мне! Лично! Уелбантурю к едрене фене! И пошёл ты нахрен со своими… раздолбать тебя коромыслом, домыслами!
Резан хмыкал, крутил головой, всемерно изображал тотальное недоверие к моим словам, но деваться ему было некуда: кинуться на меня драться он, в присутствии Сухана, не рискнул. А иные проявления чувств — не соответствовали их накалу.
Лазарь тяжко пыхтел во сне. От его выхлопа в округе засыхали кусты и дохли насекомые. Хорошо, что по темноте мы не видели этого Апокалипсиса. К моей радости, кровотечение прекратилось, мы подхватили своего предводителя, потащили на овчинке к своему костру.
