В Усть-Шексну пришли хорошо засветло. Поставили нас выше самого устья, Резан с ребятишками за речку в город пошёл — молебен там, торг какой. А мы с Суханом остались лодку с барахлом сторожить.
Мне, знаете ли, на люди выходить… Хоть у меня и панцирь в кафтане зашит, а вся спина в синяках — народный восторг в таких дозах выражается болезненно.
Пейзаж: река, песок, бережок, тропка на горку. На песочке — лодки вытянутые, на бережку — мы лежим. На горке какая-то деревенька подгородная. Под горкой, там, где тропка с берега вверх поворачивает — лесок. Чуть зеленеть начал. По тропке, по бережку, за версту, идёт пара — мужик да баба. Мужик тащит на плече две жердины, баба — в переднике какую-то траву.
Рядом с нами, шагов в 20, валяются у костерка четверо новгородцев, тоже — своему ушкую охраняльщики. Их старшой, немолодой солидный приличный мужичина, вдруг поднимается, оглядывается по сторонам, внимательно рассматривает топающую к нам по пляжу пару туземцев, что-то говорит своим коллегам.
Один из них подбирает на траве гальку, укладывает в середину сушившейся портянки, заматывает жгутом. Нет, камень маловат, чуть дальше, в паре шагов — галька покрупнее.
Все поднимаются. Старший извиняющимся тоном обращается ко мне с просьбой:
– Э… Уважаемый. Не сочти за труд — присмотри за вещичками нашими. Мы тут отлучимся ненадолго. В деревеньку и назад.
Меня теперь все знают, по разным делам обращаются, почему — нет? Лежу, загораю.
Парочка с жердями на плече и лопухами в переднике проходит, тревожно на нас поглядывая, мимо, сворачивает по тропиночке с берега к себе в деревню. Дальнейшее происходит в 20 шагах от меня, на первых метрах подъёма на горку.
– Э… Уважаемый. Не сочти за труд…
Новгородцы уже возвращаются, хотя, по времени даже и дойти до дворов не успели. Их старшой озабочено спрашивает туземца:
– Не подскажешь ли — есть у вас добрые плотники? Мы б хорошо заплатили. Серебром полновесным.
Парень с жердями останавливается, перекладывает палки поудобнее, от чего его супруга, слишком близко подошедшая, отшатывается назад. Один из новгородцев подходит к ней, добродушно улыбается, отводит в сторону торчащие перед её лицом концы жердей, что-то спрашивает, заглядывая в травяную охапку в переднике.
