Дом сиял чистотой. На холодильнике я нашел кое-как нацарапанную на обороте старого конверта записку из двух строчек: «Покормила вашего петушка сыром. Надеюсь, вреда от этого не будет. Приду через две недели».
Я вышел и сел на веранде рядом с Пэм – достаточно далеко, чтобы птичка не выклевала мне глаза.
– Не понял, – сказал я. – Мне казалось, Цыпа сыр любит.
Пэм посмотрела на меня с легким укором. Потом заговорила, понизив голос, чтобы не услышали девочки.
– Петушок. Ты разве не обратил внимания, что она назвала Цыпу петушком?
Ну, не обратил, да что за важность-то? Для многих, если не для большинства людей, что курица, что петух – все едино. Все же сводится к одному: петух, курица, цыпленок, обед.
– Она просто не видит разницы, – ответил я.
Вполне вероятно, что Пэм – самая умная из всех, кого я только знаю. В ее хорошенькую головку встроен очень большой мозг, и работает он без передышек. Если присоединить к этому мозгу лампочку, она горела бы, как прожектор на съемках кино. Когда она заканчивала ветеринарный факультет университета Пенсильвании, результаты у нее были лучшие во всем выпуске. Но что в ней самое замечательное – и это заметно отличает Пэм от всех известных мне людей с такими же мыслительными способностями – она ясно представляет себе пределы собственных знаний. Эта черта проявилась и в следующих ее словах:
– Наша уборщица родом из Бразилии. А бразильцы умеют отличать петуха от курицы. – Пока Пэм говорила, руки ее неустанно ощупывали бесконечно счастливую Цыпу: хохолок на ее (его?) голове, бородку, и даже – о Боже! – интимные части. – У куриных все половые органы находятся внутри, поэтому невозможно сказать наверняка. – Пэм просто констатировала известные ей факты, по-прежнему приглушив голос.
– Но она ни разу не кукарекала по утрам, – заметил я.
– Знаю. Это хорошо. Но, может быть, просто время еще не наступило. Я вот все думаю теперь о звуках, которые она издает – в последнее время я замечала у нее такие странные лающие звуки… – Пэм снова помолчала, чуть отодвинула от себя птицу, и они стали как-то странно разглядывать друг друга. Пэм добавила: – Девочки будут страшно горевать.
Будут, точно. Я живо представил себе картину: Абигейл и Каролина нежно целуют напоследок милого Цыпу в его мужественную физиономию, а Пэм сажает его в машину и отвозит на ферму «Счастливый курятник», где он начинает вести подобающую ему жизнь. Паренек будет находиться в обществе сотни-другой курочек и охотно исполнять свои петушиные обязанности на благо рынка и во имя процветания своего курятника. Дети поплачут. Птица покудахчет. А я должен буду всех убедить в том, какая захватывающая жизнь ожидает Цыпу среди подруг своего вида. Потом помогу вытереть слезы, отведу девочек в дом и разогрею им на обед цыплячьи окорочка.
