– Ку-ка-ре-ку-у-у-у!!!
Ой, как же это я про петуха-то забыл? Его же еще прозвали моим «персональным будильником». Это он, Цыпа, вопил сейчас за окном, Цыпа будил меня, Цыпа в своей неповторимой манере извещал весь свет о том, что у меня теперь началась совершенно новая жизнь. Как и я, он провел первую ночь здесь, только спал не в самом доме, а в своем личном особнячке, который по специальному заказу Пэм построили во дворе, у торца дома, и который стоил бешеных денег – с высокими двойными дверями из кедровых досок, с толстыми стенами, снабженными тепло-и звукоизоляцией, с тесовой крышей и полочкой, служившей петуху насестом. Там еще не успели вставить стекла в окна, чем и объяснялись пронзительные вопли, разбудившие нас на заре. Цыпа проснулся, заслышав звуки, которые заставили его заподозрить, что к дому подкрадываются хищники, и издал устрашающий боевой клич, явно пробудивший всю улицу. С добрым утром, дорогие соседи!
Я услышал на первом этаже довольное кудахтанье успокоившегося петушка – несомненно, Пэм несла его на руках. На мгновение меня объял страх – а что, если она несет его прямо к нам в постель? – но тут послышался стук двери, ведущей в подвал, шаги, потом все стихло. Еще минута – и в комнате стало светлее, а Пэм скользнула под одеяло рядом со мной.
– Бедняжка, такой напуганный и растерянный, – сонным голосом пробормотала она.
– Ничего, сейчас пройдет, – отозвался я.
– Да нет же, я про Цыпу говорю.
Пэм снова мирно уснула, а я лежал с открытыми глазами и раздумывал над тем, как мне придется устраиваться. Я говорю не о беспокойной, шумной жизни в окружении множества людей; не о внезапных драматических коллизиях, поджидающих меня в самых спокойных (на первый взгляд) уголках дома; не о той бесконечной какофонии звуков, которую создают две девочки, две собаки и один петух; не о долгих поездках из дому на работу; не о соседе, который неизбежно будет высовываться из-за забора и советовать мне, когда нужно считать гамбургеры достаточно подрумянившимися; даже не о том, что до ближайшей кофейни мне теперь надо идти вдоль оживленного шоссе, в самый конец длинного одноэтажного торгового центра с обширной парковкой. Нет, я говорю всего лишь о том, как мне вставать, собираться, выходить из дому. В закончившейся вчера прежней жизни я спокойно гулял со своим ретривером по дорожкам тихого парка, который зовется Эспланадой, – он протянулся вдоль берега реки Чарльз, текущей через Бостон. Когда идешь, по одну руку течет река, на удивление чистая и прозрачная. По другую руку вздымаются многоэтажные громады района Бэк-Бэй
