– Что-то случилось? – Это была Пэм. Она шла к лестнице с кипой выстиранного белья в руках, ей нужно было уложить девочек спать.
– Все в полном порядке, – отозвался я.
– Вид у тебя неважный, – заметила она, протискиваясь мимо.
– Да вот, Абигейл не хочет, чтобы я читал ей на ночь, – пожаловался я.
– Да, – подтвердила Пэм. – Она сильно устала. Мы все утомились: день был тяжелый, а завтра надо рано вставать.
Мне хотелось рассказать Пэм, от чего я отказался, где я сейчас должен был быть, какое удовольствие мог бы получить, а что в итоге? Меня бросили здесь, словно я никому и не нужен. Спокойно, Брайан, спокойно. Я мудро промолчал, глядя, как Пэм со стопкой чистого белья поднимается по лестнице, чтобы уложить дочерей.
И все же я последовал за ней, тихонько постучал к Абигейл и вошел.
Свет был погашен. Аби уже лежала под одеялом, рядом на подушке покоилась ее излюбленная игрушка, Ху-Ху. Уж не знаю, кто это был в действительности. Похоже оно было на собаку и в то же время на куклу-марионетку. Ну, может, собака-марионетка.
– Ты точно не хочешь, чтобы я тебе почитал? – спросил я негромко. Мне было совершенно ясно, что я поступаю глупо, и впоследствии я признавал наедине с собой: в тот момент я настаивал главным образом ради того, что потерял, а не ради того, что хотел получить взамен.
– Точно, – ответила она.
Я сделал то, что всегда делаю на ночь: поцеловал свои два пальца и прижал к ее затылку. Никто не сможет обвинить меня в том, что я обнаружил свои чувства. Она даже не шевельнулась. Я пожелал ей спокойной ночи, услышал в ответ что-то невразумительное и вышел. Если женщины для меня, даже в моем более чем зрелом возрасте, оставались загадкой, то уж девочки были загадкой поистине неразрешимой.
Спустившись вниз, я снова посмотрел на часы. Игра уже минут десять как началась. А я устал. К тому же ничего не ел. Впереди меня ожидала долгая дорога домой. Я прикинул, что можно и здесь посмотреть часть матча, а уж потом, во время перерыва, сесть за руль.
Я вошел в темную гостиную, собираясь включить телевизор, и тут услышал резкий короткий вопль, заставивший меня невольно взмахнуть рукой с зажатым в ней пультом. Опустив глаза, я увидел нечто белое, двигавшееся по направлению ко мне.
– Кыш, Цыпа, – произнес я.
Он подошел к краю дивана, где я сидел, и стал издавать горловой клекот с таким видом, словно был чемпионом по кунг-фу, собиравшимся разорвать меня на части. Я включил свет: петух хлопал крыльями, голова у него подергивалась, а глаза настороженно глядели прямо на меня.
